Безответственность и лукавство извращают все порядки: иные понимают монашество как почетное звание, как декорированную привилегию, которой усердно домогаются, а получив, устраиваются со всеми удобствами вне обители, как в старой песне: «ах, если б нам служить на суше, а только б ленточки носить»; мир обожает этих ласковых, доступных и непременно прозорливых «батюшек» и «матушек», которые охотно принимают на совет всех желающих и выдают рецепты на все случаи с гарантией: «я помолюсь».
Кто спорит, бывает исход в монастырь по романтической ошибке, незрелости, глупости, с последующим разочарованием, переоценкой; да и демоны не дремлют и употребляют все средства [483], норовя вытолкнуть за ворота; преподобный Исаакий, до пострига Иван, как-то прогуливался в Оптинском скиту вдоль забора и вдруг подумал: «ай махнуть через ограду?»; правда следующая мысль несколько отрезвила: «да уж если уходить, так ведь и ворота не затворены» [484].
Или взять банальную ситуацию, когда несостоявшиеся женихи или невесты, прослышав что отвергнутые ими возлюбленные в монастыре, внезапно снова вспыхивают страстью, отыскивают их и настойчиво предлагают руку и сердце… Но ведь раньше трех лет по уставу, да теперь уже и и в реальности обетов не спрашивают, есть время определиться, не доводя до мантии, но вот после, ради страшных обетований, принесенных владыце Христу, терпи досаду и укоризну, поношение и гонение до смерти [485].
Монахи, монахи… не оглядывайтесь назад! Вспоминайте жену Лотову! [486].
Чистые тайны девства [487]
И омрачился дух. Невинность вмиг
Исчезла, что, подобно пелене,
Хранила их от пониманья зла;
Взаимное доверье, правда, честь
Врожденные покинули чету
Виновную…
Джон Мильтон. «Потерянный рай» [488].
Святитель Амвросий Медиоланский утверждал, что истинное целомудрие возможно только у христиан, ради добровольного стремления подражать Богу [489]; весталки и прочие языческие жрицы, связанные выгодой или принуждением, в сущности продавали временную девственность, варвары даже преследовали девство, а прочие народы совсем не знали его [490]. В первые века девство восхваляли и превозносили, приравнивая к мученичеству, так что возникла даже необходимость отстаивать святыню брака в борьбе с манихеями. Но и тогда различали девство, paryen0ia, как удел немногих, и целомудрие, swfros0unh как нравственную норму для христианина, хоть и состоящего в браке.
Сам состав слова целомудрие указывает на цельность, неповрежденность, единство и вообще здоровое состояние внутренней жизни; противоположность цело-мудрию раз-вращенность, раз-вороченность души, рас-путство, т.е. шатание, блуждание по разным стезям вместо одной правильной –