, на ходу создают мифологемы иные: среди иноков тогда, как и всегда, процветали ссоры, воровство, пренебрежение к больным и конфликты с властью, но зато царила демократия и все высшие церковные должности были выборными. («НГ-религии»). Известный контингент, обозначаемый как «обновленчество», более чем дружественный по отношению к староверам, католикам, протестантам и иудаистам, категорически не приемлет монашество, правда, именно русское: Тэзе
[5] и прочие иноземные кущи приверженцы
православия с человеческим лицом охотно посещают и воспевают.
Другие ищут и не находят высокой духовности: «монашество потеряло обетование, в нем нет данных нам обещаний самой Пресвятой Троицей» [6]. Звучит критика в адрес Синода, благословляющего открытие новых и новых обителей: зачем так много, если уже открытые так несовершенны; лучше меньше, да лучше, говаривал незабвенный вождь мирового пролетариата, а задолго до него – императрица Екатерина, которая из самых здравых соображений перетасовала излишек иночествующих и добилась почти полного истребления монастырей [7]. По той же логике в интересах качества следует ограничить и заключение браков – слишком уж много неудачных.
Мир да не предписывает закон делу Божию, сказано святителем Филаретом Московским. Сейчас на территории России насчитывается более четырехсот монастырей – но ни один, за исключением Троице-Сергиевой Лавры, не достиг двадцатилетнего возраста; не корректно ожидать от них триумфальных достижений, тем более выносить приговоры: монашество приходит в упадок… монашеский дух катастрофически падает [8]. Падение предполагает утраченную высоту; не ясно, от какой планки отсчитывать, какое монашество ценить за критерий – египетское? палестинское? византийское? афонское? древнерусское? наше дореволюционное? В истории случались разные ситуации; возьмем феномен Тавеннисийских обителей: они процветали, количественно и качественно, при жизни основателя, великого Пахомия, а затем пришли в оскудение, которое означало конкретно упадок Тавениссийских обителей; монашество продолжало сиять и благоухать, но в иных местах.
Громче всех, как всегда, критикуют монастыри сами монахи, особенно пребывающие вне обителей. Если активно строятся здания и храмы, брюзжат, что созидать следует души, а не камни, будто, если стройки прекратить, души станут расти быстрее. Пускают паломников и туристов – проходной двор, а коли запрут ворота – эгоисты, живут только для себя. Заводят обширные поля или прибыльное производство, обзывают колхозами; если полей и производств нету – лентяи, не желающие трудиться.