Ползут по шоссе старенькие, перегруженные грузовики и битком набитые автобусы. Люди висят на подножке, устраиваются на капоте, на крыше кабины водителя, наконец, рядом с ним умудряются втиснуться пять-шесть человек. Что делать? Транспорта не хватает, а ехать надо!
Иногда мы замечали высокие рыжие конусы на земле, на кустах и даже на ветвях деревьев. Это термитники. Если растревожить гнездо, оттуда поползет скопище белесых насекомых. Термиты — настоящий бич для бирманцев. Горе тому дому, где они появятся: все будет превращено в труху.
В Меймьо ведет широкая асфальтированная дорога. И все равно Тюнтин был крайне предусмотрителен. Не проехав и километра, он вырулил на обочину, вышел из машины и отряхнул лоунджи.
— Что случилось?
— Ничего. Но лучше подождать, пока они проедут, — кивнул он на дорогу.
Мимо шла колонна тяжелых грузовиков, с трудом одолевая витки крутого подъема. Впереди двигалась машина с солдатами в зеленых касках, с автоматами наизготовку. Остальные грузовики везли технику.
— Едут вверх, в Лашо, — сказал Тюнтин. — Сильно перегружены. Боюсь, не повисла бы какая-нибудь машина.
Мы тоже с опаской взглянули на колонну. Это казалось почти невероятным, но она уверенно, метр за метром преодолевала подъемы и шла вперед.
Переждав, мы двинулись следом. И дорога раскрывала нам свои тайны. Вот длинные ровные ряды невысоких колючих кустов — ананасы! А когда последние повороты сменились у вершины маленьким плато, мелькнули такие же ровные ряды… деревянных святилищ. Их, вероятно, было около тридцати, и в каждом лежали цветы, фрукты.
«Плато патов!» — не успела я подумать, как оно исчезло так же быстро, как возникло. Нет, это был не мираж. Когда мы возвращались, они стояли па том же месте — десятки деревянных, совершенно одинаковых домиков на четырех столбах. Лишь слегка потемнели с тех пир, как мы увидели их утром, — свечи внутри догорели.
Меймьо преподнес нам несколько приятных сюрпризов. Показались первые дома. Не бамбуковые, а кирпичные и, заметьте, с самыми настоящими, дымящими трубами.
Куда теперь? Конечно, в ботанический сад. Знаменитая коллекция растений — около трех тысяч видов — самая большая гордость Меймьо. Одних фикусов в саду сорок разновидностей. Фикус еще называют баньяном или индийской смоковницей.
Но наверное, все ботанические сады воздействуют на непосвященных одинаково. Мы отдали должное красивым клумбам, ухоженным аллеям, аккуратным табличкам с латинскими названиями… Но главной прелестью для нас был зеленый простор, свежий горный воздух, тенистые уголки со скамейками — блаженство!