Через два дня Данилов снова вернулся к мысли о физиотерапии и на этот раз нашел ее если не превосходной, то вполне подходящей. Он снова взвесил все «за» и «против» и отложил окончательное принятие решения на следующий день. Сколько можно менять специальности как перчатки? Пора бы и остановиться на какой-то одной.
Стоило только Данилову сказать Елене, что он не прочь заняться физиотерапией, как та выдала ему план действий.
— Начинать следует с поликлиники, — сказала она. — С обычной городской поликлиники.
— Почему? — удивился Данилов. — А если мне хочется начать с НИИ травматологии и ортопедии?
— В НИИ травматологии и ортопедии с тобой никто не станет связываться. Там привыкли брать на работу готовых физиотерапевтов, да еще с опытом работы по специальности. А вот в поликлиниках с физиотерапевтами туговато. Да руку набить там проще, никто не будет стоять над душой и тыкать носом в собственные ошибки. Там же, кроме тебя, никто в физиотерапии разбираться не будет. А в институте — целое отделение с заведующим и более опытными коллегами…
— Ты права, — согласился Данилов.
Это только несведущие люди думают, что более опытные врачи просто спят и видят, как бы передать свой опыт врачам начинающим. В жизни же чаще всего бывает наоборот — опытные специалисты находят особое, изощренное, можно сказать, удовольствие в том, чтобы лишний раз, как выразилась Елена, тыкать новичков носом в их собственные ошибки, подобно тому, как тычут носом в лужу щенят и котят — знай, мол, свое место, салага. Данилов прекрасно понимал, что с его характером лучше набираться опыта в менее «академических» местах, но — городская поликлиника? А впрочем, почему бы и нет? Была же когда-то мысль о переходе со «скорой» на участок…
Запрягал Данилов долго, но ездил быстро. Всего неделя ушла на поиски нового места. Вдобавок ко всему, это место оказалось удобно расположено — пятнадцать минут на одном автобусе, затем пересадка и пятнадцать минут на другом. По московским меркам — не то чтобы рядом с домом, а просто рукой подать.
— В заявлении пишите «с тридцать первого августа», — велел главный врач.
— Да я, в принципе, могу выйти хоть завтра, — ответил Данилов.
— А что я с вами буду делать больше месяца? — удивился главный врач. — А так — тридцать первого устроитесь, а первого на учебу пойдете. Путевку мы подготовим. А там уже вернетесь готовым специалистом и приступите к работе.
Хозяин — барин. Оставшееся летнее время Данилов, к радости Елены, посвятил косметическому ремонту квартиры. Побелил потемневшие потолки, поклеил везде новые обои, раскидал по нужным местам несколько розеток, избавившись от вечно мешавшихся под ногами проводов удлинителей. Заодно купил досок и, припомнив навыки, полученные на уроках труда, соорудил в комнате Никиты удобный и емкий стеллаж во всю стену. Порядка от этого у Никиты больше не стало, но Елену столярные навыки Данилова весьма впечатлили. Она сразу же потребовала сделать в спальне две полки, соединенные между собой перекладиной в виде английской буквы «зет», и расставила на них низкие глиняные горшки с какими-то неведомыми Данилову растениями. В перерывах Данилову удалось сдать квартиру матери. Жильцы — он, она и их семилетняя дочь — приехали в Москву из Мелитополя. Глава семьи был совладельцем автосервиса и мог позволить себе жить вольготно, снимая не комнату в коммуналке, а двухкомнатную квартиру с обстановкой. Он без звука дал задаток в размере месячной арендной платы и заверил Данилова в том, что будет поддерживать порядок и в том, что с ними «вообще проблем не будет». Данилов поверил — квартирант выглядел человеком, не бросающим слов на ветер. Короче говоря, располагал к доверию и общению. На предложение подписать договор квартирант ответил: