Большова села на стул, утвердила на коленях потертую кожаную сумку и покосилась через плечо на медсестру Околычеву.
— Оленька, вы можете прерваться, — сказал медсестре Олег Петрович.
Довольная Оленька, сверкнув благодарной улыбкой, упорхнула на перекур.
— Такая у меня проблема, что и не знаю, как подступиться… — начала Большова.
Проблема у Большовой и впрямь имелась — позавчера к ней с проверкой нагрянули два добрых молодца из ОБЭПа. Прошерстили-потрясли, нарыли нарушений и наотрез отказались уладить дело миром.
— У нас есть план мероприятий, — сказал тот, что постарше. — Нам сейчас результат нужнее денег.
Результат означал закрытие лавочки и еще кое-какие неприятности для Большовой. Весьма серьезные неприятности.
— А может быть, все-таки договоримся?! — заныла Большова и накинула на обещанное еще половину того.
— Звучит соблазнительно… — призадумался старший. — Но нам бы еще результат… Вот если бы вы нам дали наводочку на кого-нибудь по нашему району…
Большова могла дать «наводочку» на своего арендодателя, которому ежемесячно вручала часть арендной платы «черным налом», но это бы означало окончательный крах бизнеса и крупные проблемы со здоровьем. Арендодатель Мансур был не из тех людей, которые забывают обиды.
Немного пораскинув мозгами, Большова неуверенно предложила:
— Вот если врача из нашей поликлиники за продажу больничного… Это вам как?
У нее были определенные сомнения — а ну как они там разделены по «профилям», одни магазины окучивают, а другие — поликлиники.
— Это подойдет! — одобрил старший.
Пока проверяющие писали новый акт (старый был не порван, а убран в папку до окончательного решения вопроса с результатом), Большова позвонила в поликлинику, чтобы узнать — не заболел ли, часом, доктор Маняка и нет ли каких изменений в его расписании.
Тут же на месте был составлен план и даны необходимые инструкции.
— Мы заедем за вами в магазин, — предупредил на прощанье старший…
Угрызений совести Большова не испытывала. Ничего личного — это всего лишь бизнес. Тебя накрывают, а ты не подставляйся. Тем более что невропатологов в поликлинике двое. Если Олега Петровича уволят или посадят, то можно будет лечиться у другого врача.
— Беда у меня с дочкой, Олег Петрович, — Большова шмыгнула носом и потерла сухие глаза платком, извлеченным из сумки. Сумку, словно по забывчивости, не закрыла — так ей велели, чтобы спрятанный в сумке микрофон лучше «слышал» разговор.
— Что с ней случилось?
— Завела себе нового хахаля, привела в дом…
Это была чистая правда.
— …пожила с ним месяц, а потом поссорилась…