Веронике хотелось иметь рядом надежного, широкоплечего, ухоженного, побритого, облитого одеколоном бизнесмена с хорошей репутацией, честного, преданного, великодушного мецената и… тоже некое подобие фарфоровой куклы, которое можно хранить в чехле, не вынося к людям.
Оба давно поняли, что мечты их несбыточны, но боялись себе в этом признаться.
Жизнь текла медовой рекой, щедро сдобренной дегтем.
Олег так и оставался рядом с Вероникой на должности подружки, ни на что больше не претендуя. Они прошагали бок о бок школу, институт и вышли во взрослую жизнь, сохранив дружеские отношения. Иногда Веронике даже казалось, что Олег ей гораздо ближе, чем Лариска. На Олега можно было положиться, он был рассудительным, спокойным и каким-то своим. Барабанова же больше ассоциировалась с чертиком из табакерки. От нее можно было ожидать чего угодно и когда угодно. А Вероника любила только приятные сюрпризы.
Когда вечером пришел Мямликов, Ника обрадовалась гораздо больше, чем утреннему визиту Ларисы. Тем более что Олег ее хотя бы не разбудил, да еще принес пирожные.
– Мама зачем-то сунула, – оправдался гость. – Она еще и цветы мне давала зачем-то. Но это было бы уже запредельным идиотизмом – припереться к тебе с цветами.
– И не говори, – усмехнулась хозяйка. – Ко мне лучше с пивом и воблой. Но пирожные тоже пригодятся.
По телевизору шла передача про желающих создать семью. Передачу эту Вероника не любила, поскольку считала неприличным лезть на телевидение и на всю страну заявлять: хочу, мол, замуж! Хотеть замуж, по ее мнению, следовало тихо, молча и делая вид, что не больно-то надо. По логике если тебе приспичило непременно сбегать в загс, а желающих нет, то вряд ли проблема в этих самых желающих. Скорее всего, с тобой что-то не так. А на передаче народ наперебой расписывался в собственной несостоятельности и пытался переложить ответственность на ведущих. Но в целом передача была очень даже познавательной. Участники делились на красивых и уверенных в себе, страшненьких и неуверенных в себе, сомневающихся в собственной привлекательности красивых и не сомневающихся в своей неотразимости страшненьких. Когда Ника попыталась донести эту мудрую мысль до мамы, иногда поглядывавшей на экран, Светлана Петровна решительно пресекла ее философствования, заявив, что у нее от этой зауми мозг створожится.
– И вообще, – злилась маменька, – лучше бы ты не перед телевизором извилинами качала, а пошла и нашла мне зятя.
Можно подумать, зятья, как поганки, росли под окном. Проще в январе подснежники достать, чем мужа!