Девушка перечитала письмо несколько раз подряд, не веря своим глазам. По щекам покатились слёзы…
– Боже мой, боже мой! – воскликнула она по-французски.
* * *
Анастасия Николаевна почувствовала, что братьям нужно остаться наедине.
– Полина, доченька, сыграй мне что-нибудь на фортепиано! Что вы там сегодня с мадемуазель Амалией разучивали?
Девочка просияла. Ей нравилось, когда мама проявляла интерес к её успехам.
– Я сыграю новый этюд! Пойдём, мама…
Мать и дочь вышли из гостиной, Василий Иванович проводил их долгим взглядом. Илья допивал третью чашку, исподволь посматривая на брата.
– Василий, давно собирался с тобой потолковать…
Старший Глызин вздохнул:
– Устал я, братец… Давай завтра в конторе всё обговорим.
– В конторе?! – взвился Илья. – А ты помнишь, когда был там в последний раз?
Лицо Василия изменилось. Илье давно было знакомо это выражение лица брата: ничего хорошего оно не предвещало.
– Как ты смеешь мне такое говорить?! – задыхаясь от гнева, воскликнул Глызин-старший. – Мне! Ты!
Илья резко поднялся:
– Ну, я. Ну, тебе. Дальше что? Разве ты не свалил на меня все дела?
– Не переломишься! Чего тебе ещё делать? Ни семьи, ни забот…
– Не кипятись, Василий. Если помнишь – в деле мы имеем равные доли! Значит, и заниматься делом должны поровну. Ты же позволяешь себе приезжать в контору, когда вздумается, орёшь на всех, как безумный… Уже два приказчика по твоей милости ушли…
– Да и чёрт с ними, других найдём!
Илья в очередной раз убедился, что Василий сильно изменился за последнее время. Откуда такое пренебрежение к людям? Раньше он, помнится, весьма дорожил хорошими работниками, а честными приказчиками – в особенности…
– Других-то, может, и найдём, только вот таких же честных да делу преданных поискать ещё надобно, – возразил Илья, стараясь держать себя в руках.
– Вот и ищи! – рявкнул Василий. – Всё, разговор закончен. Устал я, отдыхать желаю!
Илья более не сомневался: утомился братец от бурного времяпрепровождения с какой-то женщиной.
– Будь по-твоему… Жду тебя завтра в конторе.
Даже не попрощавшись с Анастасией, Илья спустился по лестнице на первый этаж. Ему показалось, что потихоньку, стараясь остаться незамеченной, из дома на улицу выскользнула мадемуазель Амалия.
Он усмехнулся:
– И эта туда же! А ещё благовоспитанная француженка, дворянка!
* * *
Анастасия Николаевна собиралась уже отправиться почивать, когда в её комнату вошла вдруг Полина. Женщина удивилась:
– Доченька, отчего ты не спишь? Поздно уже!
– Мадемуазель Амалия куда-то исчезла, и меня теперь некому раздеть и уложить.
Анастасия удивилась столь безответственному поступку гувернантки.