Молодой пастух лежал на земле. Спина его дрожала. Жеребенок понюхал руки пастуха и лизнул их. Кровь была солоноватая на вкус.
После этого вечера вороного жеребенка не привязывали вместе с другими. Вороной жеребенок ходил с табуном и пил молока сколько хотел, и его мать больше не доили. Вороной жеребенок рос быстро, грудь его становилась широкой, спина окрепла и шерсть лоснилась.
Молодой пастух никогда больше не пел. Левый глаз его вытек, и на щеке остался шрам.
Полтора года ходил вороной жеребенок с табуном, и ни разу на него не надевали седло.
Весной, когда ему было почти два года, одноглазый пастух поймал его арканом и привязал к дереву.
Вороной бил землю копытами, фыркал и мотал головой. Потом на своей спине он почувствовал что-то твердое. Он хотел сбросить седло, лягался и прыгал, но ремни туго стянули его живот, и седло не сваливалось. Когда он вдоволь набесился, одноглазый пастух отвязал его от дерева и заставил побегать по кругу. Аркан по-прежнему мешал вороному убежать, и если вороной упрямился, пастух бил его камчой. Он бил не сильно, но после каждого удара вороной дрожал и храпел, скаля зубы.
Несколько дней подряд одноглазый пастух приучал вороного к седлу. Через неделю вороной давал себя седлать спокойно. Тогда одноглазый пастух попробовал сесть на вороного.
Конь сбросил его, но пастух ловко упал на ноги и снова вскочил в седло. Теперь он удержался, и вороной понес. Закинув голову, кося налившимися кровью глазами, он мчался не разбирая дороги. Одноглазый пастух крепко держал поводья, сильно сжимал коленями бока вороного и смеялся. Вороной проскакал вдоль всей равнины и несся по ущелью. Некованые копыта мягко ударяли в камни. Одноглазый пастух по-прежнему смеялся и не сдерживал коня.
Поздно вечером они вернулись к стойбищу. Вороной, весь в мыле, шел шагом, опустив голову и устало фыркая. Одноглазый пастух спокойно сидел в седле и помахивал камчой. Кончик камчи касался бока вороного, и вороной вздрагивал при каждом прикосновении витого ремешка.
Потом еще много раз одноглазый пастух ездил на вороном. Теперь вороной слушался его. Поводья и колени всадника отдавали точные приказания, и конь точно выполнял их.
Лишний жир сошел с вороного. Теперь он не покрывался мыльной пеной после скачки и не уставал.
Осенью снова приехал бай и с ним много джигитов, несколько дней они ели баранину и пили спирт.
Потом устроили байгу. Одноглазый пастух скакал на вороном, и вороной легко обогнал других лошадей. Бай был доволен. После скачки он внимательно осмотрел вороного, и все лицо его сморщилось от улыбки. Бай похвалил одноглазого пастуха и подарил ему жирного барана. Барана пастух выменял на полбутылки спирта и напился. Ночью он пел песни и плакал, пока не уснул, уткнувшись лицом в землю.