— Мне трудно судить о выборе Майкла. Я в свое время выбрал ту, которая понравилась именно мне самому. Тебя, Нелли. Возможно, у нашего сына несколько иной вкус. А что касается девушки… По-моему, ты весьма пристрастна, Нелли. Постарайся быть, вопреки всему, немного объективней. Давай спокойно разберемся во всем, а потом будем делать какие-то выводы. Мы не должны, Нелли, бездумно и бездушно вмешиваться в судьбу Майкла. Наберемся терпения и подождем.
Она с сомнением покачала головой и, вздохнув, сказала:
— Мне бы твою невозмутимость и спокойствие, Генри!
Вскоре Майкл пригласил родителей в гостиную и спросил:
— Может быть, выпьете чая или кофе?
— Нет! Не беспокойся! — отказались они, усаживаясь в кресла.
В это время в комнате появилась Елена. На ней было, как сразу отметил Майкл, то самое черное вязаное платье, в котором он впервые увидел ее. Строгая прическа, легкий макияж, очки с тонированными стеклами полностью преобразили Елену, сделав из растрепанного взъерошенного воробушка интеллигентную серьезную молодую девушку. Майкл устремился к ней навстречу, взял за руку, усадил на диван и устроился рядом, не выпуская ее руки из своей.
Генри Кренстон, отметив новый образ Елены и ее необыкновенную грацию и достоинтсво движений, бросил взгляд на жену, пытаясь понять, одобрила ли и Нелли, как он сам, изменившийся облик невесты Майкла. Но к своему разочарованию Генри, по бесстрастному виду жены, все же точно определил, что настроение Нелли вряд ли что-нибудь сможет изменить к лучшему. Поэтому Генри, пожалуй, впервые в жизни стараясь хоть как-то разрядить обстановку, взял инициативу на себя. Жена удивленно вскинула брови, зная его обычную молчаливость и сдержанность, когда он вдруг заговорил первым:
— Елена, мы должны принести вам свои извинения за столь неожиданный визит. Но нам, поверьте, не терпелось познакомиться с невестой сына.
— Я очень рада нашему знакомству, — мелодичным приятным голосом ответила девушка. — Ваш интерес и ваше беспокойство вполне понятны. Поэтому не надо никаких извинений, мистер Кренстон.
— А вот я не так благороден и добр, как Эли, — вмешался Майкл. — Я считаю извинения папы вполне уместными и принимаю их.
Мать неодобрительно посмотрела на сына.
— Майкл, ты бестактен. К чему подобная бравада?
— Елена, — снова попытался вернуть разговор в мирное русло Генри Кренстон, — как вам понравилась Франция?
— О! Изумительная страна! Сказочная! — восторженно отозвалась Елена.
— Вы, очевидно, впервые ее посетили, — надменно вступила в беседу Нелли.
Елена на мгновение потеряла присутствие духа от надменного тона матери Майкла, но, быстро взяв себя в руки, согласилась: