— Господи, Майкл!.. — поморщилась с долей презрения Марта. — Зачем было вспоминать о какой-то куртизанке, как главной достопримечательности Парижа?
В это время вошла Елена, которая услышала ее слова и пылко возразила:
— Позвольте не согласиться с вами, мадам де Мерсей! Когда мы дочитываем до конца роман Дюма-сына «Дама с камелиями» или слушаем оперу «Травиата» Верди, написанную на сюжет этого произведения, разве мы думаем о том, что он — дворянин, богатый человек, а она — модная парижская куртизанка? Нет! Мы сопереживаем двум любящим людям, их невозможности быть вместе из-за светских условностей, сопереживаем их трагической любви… Дюма-сын и Верди создали гениальный гимн любви мужчины и женщины!!! Любви несчастной!!! И именно поэтому люди всего мира уже не первое столетие, слушая оперу «Травиата», прообразом главной героини которой и была Мари Дюплесси, не стесняясь, плачут! И никто не вспоминает в этот момент, что эта страдающая и любящая женщина — куртизанка! И сегодня, проезжая мимо кладбища, я не могла не подумать с грустью о той, которая уже столько времени будит в нас светлые и добрые чувства…
Елена внезапно оборвала себя и раскаянно обратилась к Марте:
— Извините, пожалуйста, мадам де Мерсей, мою горячность. Просто я переполнена впечатлениями и не сдержалась. Еще раз извините, пожалуйста.
— Ну что вы, Элен!.. — снисходительно возразила Марта. — Это вполне объяснимо. Прошу к столу!
— Боже мой, Майкл!.. — беспокойно металась после обеда по гостиной, в которой они остались вдвоем, Елена. — Мне так стыдно! Что подумает обо мне мадам де Мерсей?!! Как я могла быть такой несдержанной? За обедом я хотела умереть!
— Эли… — Майкл подошел к Елене, обнял за плечи, остановив стремительный бег, и заглянул в глаза, полные слез. — Какая ты смешная! — заметив, как напряглась Елена, тут же поправился: — Не смешная, а… впечатлительная и эмоциональная. Пожалуйста, не переживай! Все это поняли. Эли!.. Посмотри на меня!..
Майкл подождал, пока Елена опять подняла к нему свое лицо и посмотрела прямо в его глаза, и продолжил:
— Эли, что же плохого в том, что у тебя есть душа, есть способность сопереживать, есть способность понимать и разделять чувства других людей? — он помолчал, затем, приподняв брови и скрывая улыбку, спросил: — А на меня твоя душевная щедрость хоть в малой доле распространяется?
Елена, внезапно успокоившись, мгновенно выскользнула из рук Майкла и насмешливо выговорила:
— А у тебя какое-то большое горе, Майкл?
— Ну, не горе, скажем… — начал Майкл.
Но Елена перебила его: