Я скалю зубы, оглянувшись на репортера.
— Пойдите спросите у Грэттона. Они там всё знают.
Я пытаюсь развернуть Дав так, чтобы оттолкнуть мужчин.
— Пак!
Я поворачиваюсь туда, откуда услышала свое имя, чувствуя холодок внутри… и вижу Шона. В отличие от меня он не протискивается сквозь толпу, а идет как по пустому месту. Зеваки сами шарахаются в стороны, даже не осознавая этого. Шон в одной лишь белой рубашке с рукавами, и он задыхается, так что я на мгновение даже поверить не могу, что это именно он.
Шон подходит вплотную ко мне, повернувшись спиной к репортеру, и наклоняется. Я очень остро осознаю, что все взгляды устремлены на нас, но Шону, похоже, все равно. Он спрашивает:
— А где твои цвета?
— Гэйб пошел их искать.
— Их дают внизу, на пляже, — говорит Шон, — Так что ты должна получить их там.
— А ты свои уже получил?
— Да. Я подержу Дав, а ты сбегай.
Дав вздрагивает, когда кто-то касается ее крупа. Для нее здесь слишком шумно, слишком много народа. Я тревожусь, что она успеет упасть духом уже здесь, на утесах, задолго до того, как мы спустимся на песок. Я помню, как Пег Грэттон говорила мне, чтобы я никому не позволяла затягивать свои подпруги в день бегов. Но Шон, решаю я, не кто-нибудь.
— Можешь ты заставить их отстать от нее?
Шон коротко кивает.
Я говорю так тихо, что ему приходится наклониться еще больше:
— Спасибо!
Шон втискивается между мной и Дав и надевает на мою свободную руку тонкий браслет, сплетенный из красных лент. И, поднеся эту руку к лицу, прижимается губами к внутренней стороне запястья. Я застываю, как каменная; я чувствую, как мой пульс несколько раз ударяется о его губы, и тут же он отпускает мою руку.
— Это на удачу, — говорит Шон и забирает у меня поводья.
— Шон, — окликаю его я, и он оборачивается.
Я сжимаю пальцами его подбородок и крепко целую его в губы. И вдруг, неожиданно для себя, вспоминаю тот первый день на песчаном берегу, когда вытащила его голову из-под воды.
— На удачу, — говорю я, глядя в его ошеломленные глаза.
Сверкает фотовспышка, слышатся одобрительные крики.
— Хорошо, — говорит Шон, как будто мы только что заключили какую-то сделку и он считает, что все прошло удачно. И, обернувшись к толпе, бросает: — Если вы хотите увидеть бега, вам придется освободить дорогу для этой лошади. Быстро!
Репортеры рассыпаются в стороны, а я иду к тропе на склоне утеса. Прежде чем спуститься вниз, я оглядываюсь через плечо, чтобы найти Шона, и вижу, что он смотрит мне вслед, а вокруг него и Дав — широкое свободное пространство. Я ощущаю остров у себя под ногами и губы Шона на своих губах и гадаю, будет ли удача на нашей стороне сегодня.