У Финна унылый вид. Я чувствую себя ужасно. Может, мы могли бы продать что-нибудь другое, вроде бесполезных кур, которые только тем и заняты, что подыхают до того, как я успеваю их зарезать на обед. Но весь этот выводок даст возможность купить только один тюк сена и ни горсти хорошего зерна.
— А она от этого будет бегать быстрее? — спрашивает Финн.
— Спортивные лошади должны питаться как спортивные.
Финн бросает косой взгляд на наш ужин — бобы с маленьким кусочком бекона, который пожертвовала нам Дори-Мод.
— Стоит ли оно того…
Он говорит так, словно я предложила ему отпилить левую ногу. Но я понимаю его чувства. Он любит «морриса» так же, как я люблю Дав, и что ему останется, если у него не будет мотора, в котором можно копаться? Только окна, а их в доме всего пять.
— Если я сумею победить, — говорю я брату, — у нас будет достаточно денег, чтобы выкупить его обратно.
Финн все так же мрачен, и я продолжаю:
— У нас даже хватит денег на две машины. Одна понадобится для того, чтобы тащить другую, когда у той заглохнет мотор.
На этот раз на его лице появляется подобие улыбки. Мы садимся за стол и едим бобы с беконом. Не говоря ни слова, мы доедаем яблочный пирог, не оставив Гэйбу ни крошки. Два человека за столом, рассчитанным на пятерых. Я просто не представляю, как мне удастся заснуть с таким комком гнева в груди. Куда же провалился Гэйб?
Я думаю о той овце с отрубленной головой, которую мы с Финном нашли по дороге в Скармаут. Откуда нам знать, то ли Гэйб работает допоздна, то ли лежит мертвый где на обочине дороги? И если уж на то пошло, откуда ему знать, сидим ли мы в безопасности дома или валяемся где-то на обочине?
Именно Финн наконец высказывает созревшую мысль:
— Похоже на то, что он уже сбежал.
Шон
Этой ночью, вместо того чтобы спать, я лежу на своей кровати и смотрю на маленький квадрат черного неба, который виден через окно моей квартиры. Хотя теперь я сухой, меня пробирает холодом до костей, как будто я проглотил целое море и оно плещется во мне. Руки у меня болят. Я поддерживаю ими наклонные скалы.
Я думаю о Фундаментале, целеустремленно плывущем за лодкой. Нет, я не об этом думаю. Я думаю о закинутой назад голове Фундаментала, о его выкатившихся глазах, о том, как он исчезает под водой, клубящейся туманом вокруг меня…
Я снова и снова прыгаю в воду. И снова и снова там слишком темно, слишком холодно, слишком поздно…
И снова и снова я вижу Мэтта Малверна, стоящего на мыске перед входом в пещеру, наблюдающего…
Я пока не виделся с Бенджамином Малверном, но это впереди. Это всего лишь вопрос времени.