Лоуренс сел на угол кровати; Хоро тоже уселась и продолжила:
— Даже если я заманю тебя в ловушку и посмеюсь над тобой вволю, так что ты рассердишься, ты все равно будешь терпелив со мной.
— Ну, насчет этого я не уверен, — улыбнулся Лоуренс. «Так что в будущем держи себя в руках», — собрался добавить он, но передумал, поскольку вместо ожидаемой непобедимой улыбки Хоро и мгновенного ответного укола она вдруг приняла печальный вид.
— Да будешь, будешь. Я знаю, — прошептала она, после чего сделала нечто совершенно неожиданное.
Рывком она придвинулась к Лоуренсу и уселась боком ему на колени, потом без всякого стеснения обвила его руками.
Ее лицо уткнулось ему в левое плечо.
Лоуренс не видел его выражения.
Несмотря на столь явное представление, у Лоуренса не было ощущения, что Хоро затевает что-то непристойное.
— Это правда, что люди меняются. Совсем недавно ты бы застыл от страха, сделай я что-нибудь подобное.
Неважно, что пыталась изобразить Хоро, — ее уши и хвост никогда не лгали.
По шуршанию ее хвоста и по тому, как он скользнул по его левой руке, Лоуренс почувствовал неуверенность Хоро.
Он легонько ухватил хвост.
В то же мгновение Хоро дернулась и задеревенела. Он тут же разжал руку.
Прежде чем он успел извиниться, голова Хоро жестко боднула его в бок.
— Не сметь так хватать!
Время от времени Хоро заявляла, что позволит ему потрогать ее хвост, как будто это некая форма награды, но, похоже, хвост был ее чувствительным местом.
Однако целью Лоуренса было вовсе не убедиться в этом лишний раз, и двигало им вовсе не желание просто пошалить.
Он сам не знал, что его толкнуло, но, поскольку Хоро оказалась в не совсем унылом настроении, ему стало чуть легче.
— Дурень, — добавила она со вздохом.
Пало молчание.
В тишине слышалось лишь шуршание хвоста Хоро да тихое потрескивание фитилька масляной лампы.
Едва Лоуренс начал раздумывать, не сказать ли ему что-нибудь, как Хоро заговорила.
— Воистину я плохая Мудрая волчица, если заставляю тебя так трястись надо мной.
Должно быть, она почувствовала, что он собирался что-то сказать.
Лоуренсу ее слова показались простой бравадой, но, возможно, то было лишь его воображение.
— Ох уж… То, что я полагаюсь на тебя, это вообще другая история. Мы сейчас говорим о том, чтобы ты на меня полагался!
Она подняла голову с плеча Лоуренса и выпрямилась; сейчас ее глаза располагались чуть выше его.
Эти янтарные с красноватым оттенком глаза смотрели на него сверху вниз; губы раздраженно искривились.
— Когда уже ты покраснеешь?
— Может, и покраснею, если ты мне честно расскажешь, о чем думаешь.