— Да, и иногда мы пьем слишком много, — ответил Лоуренс со своей лучшей деловой улыбкой.
Девушка чуть улыбнулась в ответ и прикрыла глаза.
— Хорошая таверна всех гостей отправляет домой пьяными. Я была бы рада, если бы и ты оказался в их числе.
— Что ж, вино я выпил, так что непременно скоро это почувствую.
Девушка открыла глаза.
Улыбка по-прежнему оставалась у нее на губах, но до глаз она не доходила.
Лоуренс собрался было раскрыть рот, но тут девушку позвали с кухни.
— О, похоже, твоя еда готова, — сказала она, поднимаясь со стула и вновь превращаясь в разносчицу, какой была, когда Лоуренс вошел в таверну. — Кстати, господин, — добавила она, оглянувшись через плечо.
— Да?
— Ты женат?
Этот неожиданный вопрос застал Лоуренса врасплох, но — по-видимому, благодаря постоянным ловушкам Хоро — он быстро пришел в себя и смог ответить.
— Тесемка моего кошеля не отнята у меня. Но… мои вожжи в крепких руках.
Девушка ухмыльнулась, словно беседовала с другом.
— О, какая досада. Уверена, она тоже хороший человек.
Похоже, она могла гордиться своей способностью обхаживать пьяных посетителей.
И даже Лоуренс мог бы легко поддаться на ее уловки, не будь он с Хоро — или будь он немного пьянее.
Но если бы он это сказал, то высыпал бы соль на раненую гордость девушки.
— Если будет возможность, загляни сюда вместе с ней, — сказала разносчица.
— Хорошо, — ответил Лоуренс на полном серьезе.
Разговор этой девушки с Хоро получился бы очень интересным, хотя для Лоуренса как наблюдателя он мог закончиться чем-нибудь ужасным.
— Что ж, секундочку подожди. Я принесу твою еду.
— Благодарю.
Девушка исчезла в кухне, подол ее юбки вновь порхал у нее за спиной.
Лоуренс проводил ее глазами, поднеся к губам чашку грушевого вина.
Даже посторонним видно, вдруг осознал он, насколько Хоро ему дорога.
Держа горячий матерчатый сверток с мясом хвоста рыбозверя, Лоуренс направился по широкой улице, проходящей вдоль порта, чтобы еще разок взглянуть на пришвартованные суда.
Да, с учетом новых сведений, полученных от разносчицы, суда выглядели немножко по-другому.
Присматриваясь, Лоуренс видел солому и пеньковую ткань, которой были накрыты громоздящиеся на судах грузы; многие лодки были накрепко пришвартованы к причалам, как будто отплывать в ближайшее время не собирались. Некоторые, конечно, просто пережидали в городе зиму, но таких было, пожалуй, многовато, чтобы это могло быть единственным объяснением. Говоря навскидку — эти лодки были загружены мехами или материалами для работы с ними.
Через Реноз проходило достаточно много мехов, чтобы он заслуженно именовался «городом дерева и меха».