Когда он снова отвернулся — возможно, в те минуты она поплакала немного.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что я из тех, кто злоупотребит добрыми намерениями другого?
— Моими добрыми намерениями ты злоупотребляешь постоянно, — отбил Лоуренс, и Хоро вновь блеснула своей клыкастой ухмылкой.
— И поэтому… — произнесла Хоро, жестом подзывая Лоуренса.
С некоторым подозрением он осторожно придвигался, пока Хоро не ухватила его за рукав и не притянула вплотную.
— …Этот запах я тоже никогда не забуду.
Он ожидал чего-то подобного.
Но когда Хоро зарылась лицом в его грудь и застыла, он понял, что совершенно не в силах чем-либо парировать эти ее слова.
Она была не просто спутницей.
Глядя на ее уши и хвост, Лоуренс тоже мог читать ее мысли, в каком-то роде.
— И я, — ответил он и, мягко вздохнув, погладил Хоро по голове.
Хоро вытерла уголки глаз об одежду Лоуренса и смущенно улыбнулась.
— Ты выглядишь таким дурнем, когда говоришь так. И это я тоже не забуду.
Лоуренс натянуто улыбнулся.
— Ну прости.
Хоро с улыбкой почесала нос, потом улыбнулась уже по-другому — и вновь стала прежней Хоро.
— Итак, похоже, я вправду была когда-то в этом городе.
— Значит, тут должны остаться легенды о тебе.
Он не стал добавлять «в каких-нибудь книгах», но Хоро, конечно же, это заметила и оценила его деликатность.
С другой стороны, если он не будет проявлять должную осмотрительность, когда-нибудь обязательно случайно наступит ей на хвост.
— Ладно, так какие новости тебе удалось раскопать? — спросила Хоро тоном матери, которая приглашает своего ребенка похвастаться новыми знаниями.
Хрупкой и ранимой она никогда не оставалась надолго.
— Скоро здесь будет весело, — начал свой рассказ Лоуренс. Хоро внимательно прислушивалась, уписывая мясо.
Короче говоря, у Лоуренса и Хоро было две причины встретиться с Риголо, городским летописцем и делопроизводителем Совета Пятидесяти.
Во-первых, они собирались спросить, не осталось ли здесь легенд о Хоро, и попросить его показать книги, где эти легенды могли бы храниться. Во-вторых, они хотели разузнать в подробностях, как город дошел до такого состояния, в каком пребывал.
Вторая причина проистекала из профессиональной болезни Лоуренса, и, с учетом предыдущего опыта их совместных странствий, Хоро выслушала объяснение Лоуренса без особого восторга.
По правде сказать, если бы Лоуренса спросили, так ли уж необходимо рисковать применять алхимию торговца в попытке высосать деньги из трещинок в здешнем конфликте, он бы ответил — нет, совершенно не обязательно. С той прибылью, что он получил в языческом городе Кумерсоне, он мог просто продолжать тихонько делать свои торговые дела, и тот день, когда он обзаведется наконец собственной лавкой, придет довольно скоро. И время ему сейчас лучше бы тратить с осторожностью, перевозя грузы и получая спокойный доход, а вовсе не рисковать собственной шеей, суя нос в опасные махинации. Если думать о будущих доходах — тихо сидеть в городе и налаживать торговые связи окажется для Лоуренса куда более полезным.