— Меня ты не спрашивал до пятого моего постоя. А его имя спросил так быстро, да, господин Арольд? — раздался хриплый голос. Если бы не слова Хоро, Лоуренс был бы абсолютно уверен, что перед ним мужчина — молодой торговец, совсем недавно ступивший на самостоятельный путь.
— Это потому что я с тобой не разговаривал до пятого постоя, — ответил Арольд, потом кинул взгляд на Лоуренса и продолжил: — И ты так редко раскрываешь рот. Может, ты такой же общительный, как и я?
— Может быть, — сказал вошедший, и под капюшоном мелькнула улыбка. Лоуренс заметил, что у него даже самой тоненькой бороденки не было — нет, явно женщина.
— Ты, — произнесла затем она, уперев взгляд в Лоуренса.
— Да?
— Нам надо поговорить. У тебя какое-то дело к Риголо?
Если бы на месте Лоуренса была Хоро, ее уши бы дернулись.
— Да, — ответил он в полной уверенности, что у него ни один волос на бородке не шевельнулся.
При упоминании имени Риголо Арольд отвернулся и взял чашку с вином. Такой вот результат получается в эти дни, когда торговец упоминает про кого-то из Совета Пятидесяти.
— Поднимемся?
Женщина указала вверх. Причин возражать у Лоуренса не было, и он кивнул.
— Я возьму вот это, — сказала она и прихватила кувшин, стоявший позади стула Арольда; затем, развернувшись, двинулась вверх по лестнице. Она и Арольд явно не были в родстве, однако, похоже, она его отлично знала — так что же их связывало?
В голове у Лоуренса вертелось множество вопросов, но лицо Арольда вновь стало непроницаемым, как обычно.
Лоуренс вышел из комнаты и пошел наверх следом за женщиной.
На втором этаже никого не было, и женщина недолго думая уселась перед очагом, скрестив ноги. Судя по ее манерам, она привыкла сидеть и стоять в многолюдных местах. Будь Лоуренс менялой, он принял бы ее за товарища по ремеслу.
Она явно не вчера занялась торговлей.
— Ха, я знал. Вино слишком хорошее, чтобы тратить его впустую, подогревая, — произнесла она, попробовав содержимое кувшина, который принесла с собой.
Лоуренс тоже уселся, недоумевая про себя, с чего это вдруг женщина стала такой общительной, искренне ли она сейчас себя ведет, и если нет — какова ее цель.
Сделав еще пару глотков, женщина-торговец протянула кувшин Лоуренсу.
— По-моему, ты сейчас очень насторожен. Могу ли я узнать, почему?
Ее лицо было полностью закрыто, не давая Лоуренсу возможности увидеть его выражение; она же могла видеть лицо Лоуренса отлично.
— Я бродячий торговец, я часто веду дела с людьми, с которыми никогда больше не встречусь. Думаю, это привычка, — ответил он и отхлебнул предложенного ему вина. Вино действительно было вкусным.