Женщина-торговец сверлила его немигающим взглядом из-под капюшона.
Натянуто ухмыльнувшись, Лоуренс признался:
— Женщины среди торговцев встречаются редко. Если одна из них зовет меня на разговор, я волей-неволей настораживаюсь.
Лоуренс заметил, что при этих словах женщина вздрогнула.
— …Много лет уже никто не догадывается.
— Мы встретились сегодня утром перед постоялым двором. У моей спутницы звериное чутье, знаешь.
Хоро ведь и была отчасти зверем, и если бы не она, Лоуренс ни за что бы не догадался, что этот торговец — женщина.
— Женскую интуицию нельзя недооценивать. Хотя, думаю, не мне это говорить.
— Этот урок мне приходится усваивать каждый день.
Лоуренс сомневался, улыбнулась женщина или нет; так или иначе, она подняла руки к шее и ослабила завязки капюшона, а затем привычным движением откинула его назад.
Лоуренс наблюдал с чуть большим предвкушением, чем дозволяла вежливость. Что за героический облик мне сейчас откроется? Увидев наконец ее лицо, Лоуренс был не уверен, что ему удалось скрыть удивление.
— Я Флер Болан. Но Флер звучит не очень внушительно, так что я зову себя Ив.
Женщина по имени Флер — или Ив — была молода.
Не настолько молода, впрочем, чтобы юность была ее единственным достоинством. Достаточно взрослая, чтобы быть утонченной и изысканной — что делало ее еще более красивой. Лоуренс оценил ее возраст примерно как его собственный.
Глаза ее были не просто голубыми — они словно были выкованы из голубой стали.
Плюс короткие золотистые волосы. Если бы она улыбнулась, стала бы похожа на необычайно симпатичного юношу.
А когда она не улыбалась, то походила на волчицу — волчицу, которая откусит тебе палец, если только попытаешься к ней прикоснуться.
— Я Крафт Лоуренс.
— Крафт? Или Лоуренс?
— Для деловых партнеров — Лоуренс.
— Зови меня Ив. Я не очень-то люблю имя Болан, и я слишком хорошо знаю, как я выгляжу в глазах мужчин, когда накрашусь и надену парик; и эти комплименты я тоже не очень люблю.
Почувствовав, что все нити разговора не в его руках, Лоуренс промолчал.
— Я предпочла бы это скрыть — по возможности, — продолжила она.
«Это», очевидно, относилось к ее полу.
Не желая, чтобы ее разоблачил кто-нибудь еще, она вновь надвинула капюшон и затянула завязки.
Невольно Лоуренсу захотелось сравнить ее с ножом, завернутым в мягкую ткань.
— На самом деле я не такой уж нелюдимый человек. Если уж на то пошло, я весьма разговорчива и учтива.
Почему-то Ив действительно была сейчас очень открыта и многоречива, так что Лоуренс решил подыграть ей в этом.
Она была женщиной, да, но едва ли какой-нибудь принцессой, с которой пылинки сдувают. Так что повода нервничать не было.