— Ну что, закончил копаться в себе?
— …Ты все насквозь видишь, да? — устало ответил Лоуренс.
На сердце у него лежала такая тяжесть, что хотелось сесть и передохнуть.
Но, к его удивлению, Хоро улыбнулась своей клыкастой улыбкой.
— Только я и сама не лучше.
— …
— Ты был так счастлив, так ужасно счастлив беседовать с женщиной, в которой вообще никакого очарования нет…
Внезапно лицо Хоро стало сердитым.
Ее сердитое лицо Лоуренсу доводилось видеть нередко, но на сей раз это было какое-то особенно злое выражение.
Она Мудрая волчица, напомнил себе Лоуренс.
— А будет это выглядеть разумно, если я скажу, что наслаждался разговором как торговец? — спросил он, пытаясь как-то оправдаться.
Хоро остановилась, но едва Лоуренс подошел вплотную, зашагала опять.
— Ты хочешь, чтобы я тебя спросила, что для тебя важнее, деньги или я?
Этот вопрос был в числе трех, которые одинокий бродячий торговец больше всего мечтает услышать от женщины.
И эта проблема была из числа тех, от которых любому торговцу хочется вырвать себе сердце.
Лоуренс поднял руки, показывая, что сдается.
— Честно говоря, я злюсь ровно из-за того, из-за чего ты думаешь. Абсолютно себялюбивое, детское поведение. Но у нас обоих есть разум; мы можем говорить об этом. И поэтому на самом деле я не злюсь.
— …
Волчица Хоро Мудрая обладала колоссальным жизненным опытом.
Лоуренс и мечтать не мог победить, скрестив с ней клинки.
Какое-то время он обшаривал свой скудный словарный запас в поисках подходящего ответа, но ничего не нашел.
— Я думаю, я был несправедлив.
— Честно?
Лгать в разговоре с Хоро было бесполезно.
— Честно.
Она не обернулась после его ответа.
Лоуренс не был уверен, правильный ли это ответ.
Хоро молча продолжала грациозно шагать, пока не добралась до перекрестка. Согласно указаниям, полученным от Ив, здесь следовало повернуть направо.
У Лоуренса на душе было неважно, но, раз Хоро остановилась, он раскрыл рот.
— Нам направо.
— Мм, — Хоро развернулась к нему лицом. — Значит, здесь развилка.
Лоуренс не стал спрашивать, развилку на какой именно дороге она имела в виду.
По-видимому, это было первое препятствие. Правая бровь Хоро чуть изогнулась.
— И как же ты справляешься со своей ревностью в отношении меня?
Это Лоуренсу казалось, или ее вопросы звучали так, как будто их задает какой-нибудь служитель Церкви?
Правильнее всего, конечно же, было отбросить это себялюбивое черное чувство, но в глубине души Лоуренс понимал, что так просто от него не избавиться.
Он снова взглянул на Хоро с горечью в лице.
Перед ним была волчица Хоро Мудрая. Не может быть, чтобы она загоняла его в угол такими вопросами без какой-то серьезной причины.