— Это здесь ни при чем. Я не кормил рыбу; она сама залезла ко мне в повозку, разве нет? Не то что не кормить — я еще брать с нее деньги за проезд должен.
Но едва произнеся эти слова, Лоуренс вздрогнул.
Глаза Хоро остро сверкали в мерцающем свете лампы. Она вовсе не шутила.
Он что, плохо с ней обошелся? Или его возбужденное состояние раздражало ее сильнее, чем он думал? Возможно, ей не понравилось, что он вновь стал прежним собой.
— Пфф… я имела в виду вот что: не забудь свое первоначальное намерение.
Лоуренс понятия не имел, что послужило причиной этих слов, но смиренно кивнул.
Иногда Хоро проявляла странную детскость; возможно, сейчас она была раздосадована тем, что Лоуренс не только не смутился, но даже сумел контратаковать.
И, быть может, поняв свою оплошность, она отступила.
Лоуренс одарил ее тонкой, усталой улыбкой и вздохнул.
— Есть в этом что-то раздражающее, — сказала Хоро.
— Это тебе только кажется… хотя нет, ты права, — Лоуренс прокашлялся, затем снова взглянул на Хоро. — Ты умеешь читать мои мысли? — Он повторил вопрос, который на полном серьезе задал ей при их первой встрече.
Хоро ухмыльнулась и придвинулась ближе.
— Дурень.
— Ай!
Она пнула его в голень.
Не убирая улыбки с лица, Хоро грациозно обошла Лоуренса и положила руку на дверную ручку.
— Ты идешь?
Лоуренс проглотил слова, пришедшие ему на ум, — что Хоро не поступила бы с ним так, когда они только познакомились, — и вышел из комнаты следом за ней.
Хоро сказала, чтобы он не забывал свое первоначальное намерение, но это было совершенно невозможно.
Ее слова значили многое. Время нельзя повернуть вспять, и любой знает — нет такого человека, который бы не менялся.
Лоуренс знал. Вне всяких сомнений, знала и Хоро.
— Конечно, верно и то, что я могу легко держать тебя за руку лишь потому, что мы с тобой уже немало путешествуем вместе. Однако, — на лицо Хоро внезапно набежала тень, — не говорят ли менестрели о желании навсегда остаться такими, какими они были, когда впервые повстречали свою любовь?
Лишь на краткое мгновение в голове Лоуренса промелькнула мысль, что Хоро стала прежней собой, любительницей поддразнить.
Слова Хоро поразили его — настолько явственно в них сквозило желание повернуть время вспять; она все отчетливее сознавала приближение конца пути.
Казалось, Хоро всегда смотрела в будущее — но это было не совсем так.
И все же Лоуренс был тронут тем, что Хоро желала вернуть отнюдь не те счастливые времена столетия назад, когда она только пришла в деревню Пасро, и не еще более ранние времена, когда она вовсе еще не начала свои странствия.