Я внезапно вспомнил, что есть еще один участок осадной линии, который я лично пока не проверял. Я до сих пор так и не удосужился съездить взглянуть, как обстоят дела на берегу моря, к северу от Равенны.
Как выяснилось, не сделал этого и Лентин. Необычайно оживившись, он стал настаивать на том, чтобы мы вместе отправились туда морем. Navarchus быстро отдал приказы и собрал команду моряков, а те незаметно спустили из-под навеса на воду галеру и с радостью заработали веслами, унося нас прочь. Я впервые после путешествия в Восточную империю оказался на борту морского судна, а Лентин, как вы знаете, сильно истосковался по морю, поэтому оба мы по-настоящему наслаждались поездкой. Выйдя из Аримина, галера вдоль берега поплыла в сторону Равенны, а когда мы к ней приблизились, внезапно изменила направление и отошла довольно далеко от берега. Надо было обойти с внешней стороны два острова, преграждающих путь с моря, так, чтобы на нас по ошибке не напали свои же собственные воины в «плавучих ящиках». Мы подошли к берегу в нескольких милях севернее, там, где рукава Падуса, образуя дельту, впадали в Адриатическое море. Тут же виднелась расположенная вдоль Виа Попилиа группа палаток, которая означала линию осады. В палатках этих жили воины из северного подразделения.
Командиром этого участка осадной линии был говоривший на латыни центурион regionarius[113] по имени Гудахалс. Этот человек сильно смахивал на быка внешне, своим апатичным поведением и, очевидно, разумом. Небось вы думаете, что, когда приходится заниматься утомительной и бесконечной осадой, подобный командир в самый раз? Признаться, я и сам так считал до поры до времени. Центурион пригласил нас к себе в шатер, где мы с Лентином развалились на подушках, ведя ленивую беседу за вином и сыром. И вот, когда Гудахалс самодовольно повторил уже, наверное, в восьмой раз:
— В Равенну, сайон Торн, не ввозят абсолютно ничего, — он вдруг внезапно добавил, все с таким же апломбом: — Кроме соли.
Эти его слова на какой-то миг повисли в воздухе: нам с Лентином потребовалось время, чтобы прийти в себя от изумления и до конца осознать их. Затем мы вместе одновременно выдохнули:
— Что?
Весело, ибо он не заметил наших удивленных пристальных взглядов, Гудахалс произнес все с тем же видимым самодовольством:
— Я имею в виду обозы мулов, которые везут соль.
Теперь мы с navarchus уже сели прямо. Я сделал знак Лентину предоставить расспросы мне и небрежно попросил:
— Расскажи нам об этих обозах, центурион.
— Ну, они спускаются вниз с Высоких Альп, из Regio Salinarum