, и приходят сюда по Виа Попилиа. Между прочим, в свое время эта дорога была построена, как мне сказали возницы, именно для их удобства. Они привозят соль с шахт, которые располагаются вон там, как это делали веками, а затем торговцы вывозят груз из Равенны на своих судах.
Мягко, словно разговаривал с ребенком, я сказал:
— Центурион Гудахалс, но купцы Равенны теперь уже больше не занимаются торговлей.
— Ясное дело! — воскликнул он с довольным смешком. — Уж мы-то проследили за этим, сами знаете! Поэтому, поскольку соль больше не грузят на корабли в Равенне, обозы идут прямо через нее в Аримин.
Увидев, что лицо Дентина покраснело так сильно, словно его, как и Папу Феликса, вот-вот хватит апоплексический удар, я позволил ему говорить. К его чести, navarchus вел себя сдержанно.
— Но тогда получается, — сказал он, — что обозы сначала проходят через твою осадную линию, не так ли?
Гудахалс выглядел сконфуженным.
— Конечно, navarchus. Как иначе они могут попасть на дорогу, ведущую в Аримин?
— Эти обозы… сколько там мулов? — спросил я. — Как много груза они везут? И насколько регулярно здесь появляются?
— Довольно часто, маршал. Примерно дважды в неделю, с тех пор как я здесь. Погонщики говорят, что так было всегда. — Он замолчал, чтобы отхлебнуть вина из своего меха, и сделал изрядный глоток. — В каждом обозе от двадцати до тридцати мулов. Я не могу назвать вам общий вес их груза в либрах или амфорах, но можете быть уверены, цифра внушительная.
Лентин, словно все еще не мог поверить в это, снова заговорил:
— И ты со своими людьми позволяешь всем этим погонщикам спокойно проходить через линию осады? Не задаешь им вопросов, не чинишь никаких препятствий?
— Ну разумеется, — с готовностью кивнул Гудахалс. — Я всегда подчиняюсь приказам своих командиров.
— Каким еще приказам?! — прохрипел Лентин, вытаращив глаза.
Мягко, словно он разговаривал с несмышленым ребенком, Гудахалс объяснил:
— Когда генерал Хердуик поставил нас здесь, он проинструктировал меня как старший по званию, очень подробно объяснив, что я ни в коем случае не должен позволять делать своим людям некоторые вещи. Грабить, насиловать, красть и тому подобное — в общем, все, что может нанести ущерб порядку. «Мы чужаки здесь, — сказал генерал, — и мы должны заслужить уважение местных жителей, тогда они по-доброму отнесутся к Теодориху, своему новому королю». А еще генерал строго-настрого запретил чинить препятствия привычным занятиям и образу жизни местных жителей — кроме тех, разумеется, которые засели в Равенне. Ну а сопровождающие обозы погонщики сказали мне, что издавна кормятся таким образом. Соль всегда была одной из самых прибыльных статей римской торговли.