Филипп нимало не сомневался в том, что этот ценный предмет выпал из-за пазухи одного из парольдоннеров и что произошло это во время крушения телеги. Он хотел было позвать слуг, чтобы они забрали вещь и возвратили хозяину, но те уже исчезали за поворотом. Поэтому Филипп оставил диск у себя.
Затем он вновь предпринял попытку встать. Требовалось также оценить степень нанесенного здоровью ущерба. В конце концов Филипп установил, что одна нога худо-бедно слушается своего повелителя, но другая все время подворачивается, являя тем самым гнусное неповиновение. Став жертвой этого мятежа и разлада, Филипп чрезвычайно жалким, скачущим образом добрался до парка, а там нашел подходящий густой куст, заполз под него и забылся тяжелым сном.
* * *
— Значит, у тебя болит только одна нога? — обрадовалась Агген. — А вторая цела? Это очень хорошо, потому что ты можешь прыгать на одной, поджав вторую.
— Может быть, пока я лежал под кустом, разболелась и другая, — предположил Филипп. — С этими ногами всегда так: никогда не знаешь, которая подведет.
— Что, правда? — Агген, казалось, была озадачена его заявлением.
— Правда.
— Ну не знаю, — протянула девочка.
— У тебя что, и мозолей никогда не было? — не поверил Филипп.
— Мозоли не считаются, — заявила Агген.
— А царапины?
— Они тоже не считаются, потому что они всегда.
— И растяжений не случалось?
— Нет.
— А у меня, кажется, случилось, — произнес Филипп с укоризной, как будто Агген была в том виновата.
Она сразу возмутилась:
— Это твое дело — что с тобой случилось! Нужно лучше глядеть по сторонам. Парольдоннеры могут выскочить в любое мгновение. Они опасные, потому что быстрые. Хотя по характеру совсем не злые. Мы с Кахеран хотели бы как-нибудь с ними покататься, но они женщин не берут. Но ничего, мы уже все решили. Мы переоденемся мужчинами, тогда они не увидят разницы.
— Это вряд ли, — усомнился Филипп.
— Точно тебе говорю, — кивнула Агтен. — Они ведь тоже носят длинные волосы, и руки у них нежные, как у девочек, потому что они не работают. А помимо всего прочего, они невнимательно смотрят, потому что им нет дела до других. Мы с Кахеран запросто бы их обманули!
— Возможно, — сказал Филипп, не желая больше спорить.
Агген надула губы. Потом она спросила:
— Ты много путешествуешь?
— Да.
— Я просто так спросила, — сообщила девочка. — На самом деле мне неинтересно. Я и сама уже обо всем догадалась. Ты ищешь дорогу домой?
— Нет, — ответил Филипп. — Я знаю дорогу домой. Она сама откроется мне, когда я пройду всю противоположную сторону глобуса, ту, что отвернута к стене и не закрашена никаким цветом, и окажусь там, откуда видно всю гостиную, и кресло, в котором любит сидеть мой отец, и столик с портвейновым графином, и окно, выходящее в сад…