Призывно затявкал бобик — я глянула в окно, Сеня шел через двор, на него светила луна. В окно были видны и звезды, тысячи, россыпью, и огромное черное небо — в городе не бывает таких звезд и такого неба.
Сеня постучал в дверь.
— Ау! — сказал Сеня.
Я молчала.
Он включил свет, я зажмурилась.
— Ты чего сидишь в темноте? — спросил Сеня.
Он был даже и веселый.
— Жду тебя, — сказала я. — А тебя все нет и нет.
— Понятно, — сказал Сеня. — Ужина, надо полагать, тоже нету.
— И ужина нету, — сказала я.
— И чего пришел? — спросил Сеня, скидывая кроссовки. — Ужина нет, жена хмурая и злая. Если ждет, то только для того, чтобы опять начать ныть.
— Я и не переставала, — сказала я.
— Точно, — сказал Сеня.
Вытащил батон, паштет, стал намазывать паштет на хлеб.
— Сенечка, — сказала я.
— Не могу больше этого слышать, — сказал Сеня. Жуя. Дожевал, запихнул батон и паштет назад в холодильник. — «Сенечка!» Сразу ясно, что щас начнется.
— Ну а я не могу так больше жить, — сказала я.
— Почему тебе все не так, а? — сказал Сеня. — Мы оказались в прекрасном месте. Вокруг леса и луга. Просторы, воздух. Никакого шума. Никакого стресса. Что тебе не нравится? Чего тебе не хватает?
— Всего, — сказала я. — Это не просторы и не воздух;. Я попала тут в капкан. Никого, кроме тебя, я не вижу, а ты не разговариваешь со мной с тех пор, как мы здесь поселились. Я даже не знаю, зачем мы здесь, ты мне так и не объяснил. Мне тут плохо. Тяжело и скучно. Потерянное время. Потерянные дни.
— И почему ты не уйдешь? — спросил Сеня.
— Но я же тебя люблю.
— То есть это жертвенность такая? Во имя высоких чувств?
— Ну в общем да, — сказала я.
— А с чего ты взяла, что мне нужны такие жертвы?
— Пока мы сюда не попали, никаких жертв не было! Мы ладили. Мне было с тобой хорошо.
— А потом вдруг стало плохо.
— Ну да, — сказала я.
— Тебе не кажется, что это как-то неубедительно? Было-было хорошо, а теперь плохо. Непонятно почему.
— Чего же непонятного? — сказала я. — Что именно тебе непонятно?
— Ты тоже не разговариваешь со мной с тех пор, как мы здесь поселились, правда? А только ноешь. Эта твоя любовь — в чем она выражается? В регулярности нытья? Почему ты не можешь найти себе интересного дела? Почему ты не можешь оглядеться по сторонам и увидеть, в каком отличном месте ты очутилась? Почему ты не дружишь с местными — что, они недостойны внимания? Тебе не кажется, что ты дико предубеждена? Тебе не кажется, что ты сама загоняешь себя в этот свой капкан? Носишься со своими замшелыми представлениями о том, что тебе нужно, и даже не пытаешься подстроиться под обстоятельства, в которые попала?