— Но он правда мне как приснился… прости, я не знаю что на меня нашло! Прости… — уныло продолжала девушка.
— Приснился он тебе, — наконец-то заговорила Люся, и сейчас в ее голосе звучало столько знакомого, маминого, праведного гнева, что Наташе захотелось плакать, — он же теперь знает где мы живем! А если он какой-то маньяк… эх… — она вздохнула, остановилась и неожиданно потрепала Наташу по волосам, почти точно также, как это делала мама, только ей приходилось для этого вставать на цыпочки, настолько ниже она была, — дурочка ты у меня. Я тебя, конечно, прощу, куда я денусь… но не повторяй этого, хорошо? Ты хотя бы не води домой никого… и будь осторожнее, ты же знаешь, как я боюсь тебя потерять.
— Я тоже очень боюсь тебя потерять, — призналась Наташа, хотела обнять Люсю, но почему-то постеснялась и взяла у нее вместо этого половину книг. Вместе они дошли до библиотеки и обратно пошли, взявшись за руки. Люся выглядела счастливой — улыбалась как-то беззаботно, и, похоже, очень была довольна тем, что их ссора наконец-то закончилась. Она походила на ребенка, особенно благодаря полным губам, косичкам, в которые были заплетены ее волосы и низкому росту. Только если не смотреть в глаза, которые оставались холодными, задумчивыми и жестокими.
«Бедная моя маленькая Люсенька, — думала Наташа, жалостливо глядя на сестру, — тебе нужен кто-то сильный, волевой рядом, чтобы защищал… а не создавал проблемы как я…» Она с трудом сдержала тяжелый вздох, и то, чтобы не расстроить сестру.
Около раздевалки их поджидал одноклассник и друг Миша, Наташа знала, что он влюблен в кого-то из них — или в Таню или в Люсю, или в обеих сразу, но ей казалось, что, скорее в Таню, судить было сложно, он слишком хорошо скрывал свои чувства за крепкой дружбой.
— И куда вы пропали, клуши? — без желания обидеть, как-то по-доброму спросил он, одергивая свою неизменно-белую рубашку.
— Мне нужно было отнести некоторые книги, — ответила Люся тоном солдата, отчитывающегося командиру, совсем без эмоций, и также без эмоций спросила, — ты дозвонился Тане?
— Дома никто не берет трубку, — ответил Миша, поправляя очки, — у вас есть идеи, где она может быть?
— Есть, — кивнула Люся, — я покажу дорогу, пойдем вместе, — словно повинуясь ее словам, они все быстро одели куртки и вышли на улицу, где погода окончательно испортилась. Ветер сбивал с ног, завывал в кронах деревьях, уже несших солидные потери. Листья и пыль кружились в воздухе.
У школьных ворот, облокотившись спиной о часть старого каменного забора, каким-то чудом, сохранившуюся еще с тех лет, когда школу только построили, стоял мужчина, спрятав одну руку в карман джинсов, второй держа почти догоревшую и потушенную ветром сигарету. В нем без труда можно было узнать Кира, и без труда догадаться, кого именно он ждал.