На пороге стояла Наташа, с ее волос и одежды ручьями стекала вода, а глаза светились как у сумасшедшей. Создавалось впечатление, что она утопленница или призрак и сейчас выбралась из залива, чтобы отомстить ему за свою гибель. «Ну и фантазия!» — удивился сам себе Кир.
— Что… — начал, было, он.
— Не хочу тебя слушать! — заявила она, — хватит с меня твоих баек, я не ребенок, чтобы наивно верить этой чепухе… — она сжала кулаки, но едва ли, чтобы ударить, а Кир тем временем начал уже понимать, в чем дело, Наташа только подтвердила его догадку, — меня не волнует кто она. Да и то, что ты с ней тоже не волнует. Потому что теперь, с этого момента ты мне чужой… все кончено, слышишь!? Кончено… Ненавижу тебя! — выкрикнула она, заплакала и побежала вниз по лестнице.
Что ему еще оставалось, кроме как броситься за ней следом?
Ожидания Люси не оправдались. Посетила ее замерзшая и промокшая до нитки Таня, вода стекала с ее волос, по лицу, по плечам, по одежде и оставляла следы на кафеле.
— Ты?… — вымолвила Люся, сделала шаг назад, пропуская подругу в квартиру, помогла ей раздеться, — что-то случилось?
— Ничего, — пробормотала Таня, тряхнула волосами, а потом отбросила их назад, чтобы вода не капала на глаза, — ни-че-го… — она не знала, зачем повторила это по слогам, — а у тебя?
— Наташа снова ушла… — совсем тихо сказала Людмила и вдруг не смогла больше держать себя в руках, бросилась к ней, обняла и, уткнувшись в ее промокшую куртку лицом зарыдала. Таня немного растерялась, потом стала осторожно гладить ее по голове.
— Тише… тише… — проговорила она, хотя ей и самой сейчас хотелось плакать, — все будет хорошо, она вернется… она одумается, она поймет, как была неправа…
— А если нет… Он ведь не любит ее, не любит… Он убьет ее этим… боже… — Люся слегка отстранилась, посмотрела на нее мутными из-за слез глазами, но, продолжала обнимать. В этом взгляде, которым они обменялись с Таней читалась робкая просьба остаться.
Она дала Тане Наташин свитер и джинсы, чтобы та сняла с себя все мокрое, и долгое время они просто сидели в тишине обнявшись и не говоря не слова. Таня в эти мгновения вдруг, совершенно неожиданно почувствовала себя самым счастливым человеком на свете, ее переполняла светлая тихая нежность к этой хрупкой девочке, а вместе с ней еще какое-то чувство. В конце концов она вдруг не сдержалась и нарушила священную тишину.
— Люсь… а Люсь… а о чем ты думаешь? — спросила она осторожно.
— Честно? — вопросом на вопрос ответила девочка, — о том, что мне очень хочется умереть под шум дождя… — голос дрогнул, и все иллюзорное спокойствие рухнуло в один момент. Таня чуть-чуть отстранилась и заметила, что по лицу ее подруги медленно стекают слезы, и она продолжает плакать, только очень тихо. Хорошо здесь было только ей, потому что рядом был один из самых любимых в мире людей. Потому что времени до рассвета было еще много, а до утра она никуда не пойдет, не будет думать о том, что делать теперь, точнее, о возвращении домой. Иного выхода у нее не было.