К вечеру небеса затянули серые беспросветные тучи, накрапывал мелкий дождь, остававшийся хрустальными каплями на оконных стеклах. В квартире висела мертвая и тоскливая тишина, нарушаемая лишь изредка шуршанием шин об асфальт автомобилей, проезжающих за окном.
Ее сердце сжимала рука в черной бархатной перчатке этим мучительным и бесконечным ожиданием. Но когда в дверь наконец-то позвонили, она даже не встала с места, так и осталась сидеть на стуле все в той же мучительной неестественной позе.
— Геля?… Ты дома? — теплые пахнущие дождем руки мужа легли ей на плечи, но она брезгливо сбросила их, отвернулась к стене. Она ненавидела, когда ее называли так, тем более он.
— Я хочу курить, — сказала она, немного помолчала и все-таки начала, хотя очень не хотела этого делать, — я то дома. А ты где был!? Опять у этой своей!?…
— Геля… — у него опускались руки, и опустились в буквальном смысле, он сам присел на стул, точно такой же, как тот, на котором сидела она, и страдальчески посмотрел за окно. Он должен был что-то сказать, но отмахиваться от правды было бы глупо. Конечно, он мог сказать, что женщина, в которую он влюблен, не подпускает его к себе ближе, чем на метр, но Ангелина ни за что не поверила бы в это.
— Что нам делать, скажи? — она посмотрела на него и в такие моменты он отмечал, как божественно красива его жена — какое-то неземное сказочное создание, хрупкое, эфемерное и призрачное. Но прежних чувств к ней давно уже не было. К этой холодной и прекрасной Ангелине, когда где-то далеко в небольшой квартире была другая женщина — теплая, реальная, домашняя и в тоже время по-своему необычная Вера.
Может быть лучше расстаться? Нет, так нельзя… Они же еще любят друг друга, ну хоть немного?
Зазвонил телефон и он так и не успел ответить на свой вопрос, трубку взяла Ангелина, почти ничего не говорила, только слушала.
— Хорошо, — в конце концов она кивнула и светлые слегка вьющиеся волосы упали ей на лицо, — так ты все-таки идешь домой? Дорогу переходи осторожнее.
Ангелина положила трубку, встала и посмотрела в глаза своему супругу.
— Ты любишь меня еще хоть немного? — спросила она совершенно без выражения и эмоций.
— Я не знаю, — признался он.
— Хорошо… — Ангелина тяжело вздохнула и сцепила в замок тонкие пальцы, — Леонид, послушай. Сейчас приедет Юля. При ней мы с тобой должны изображать идеальную и… любящую семью. Ты меня понял? — в ее голосе прозвучала неожиданная жесткость. Она дошла до кухонного шкафа, достала оттуда его, Леонидовы сигареты, которые он сам брал оттуда очень редко, потому что боролся с этой вредной привычкой, коробок спичек и направилась на балкон, бросив ему, словно на прощание, — хорошо. Чтобы все было честно, я тоже заведу любовника.