– Мы еще ни в чем на свете не были так уверены, – предупредила Роз.
– Никогда, – согласилась Бланш.
– Хуйня! – отрезал я. – Смотрели новости? Вся страна почем зря названивает в «скорую». В неотложках все уже рехнулись. Лучше ответьте, куда вы дели обезьяну. И срочно.
Конечно, я понимал, когда ехал по шоссе, что мое связанное с обезьяной открытие имеет необычайное значение. Где-то в душе я всегда знал, что заслуживаю в жизни большего, чем простая ветеринарная практика. И вот оно есть. Или – весьма неожиданно – его нет.
– Ну, где она?
– Мы ее продали, – улыбнулась Роз. – На барахолке.
– Что?
– Мы думали, ты обрадуешься, – сообщила Бланш.
– Обрадуюсь? – завопил я. – Вы сказали, обрадуюсь? – Я так взбеленился из-за их тупости, что хотелось кого-нибудь прибить.
Но вместо этого я просто застонал.
– А почему нет? – надула губки Роз. – Ты на нас вечно злишься, что мы не зарабатываем себе на жизнь. И мы составили список, как раздобыть денег. Номер три. Распродать весь старый хлам на барахолке. Или ты думал, мы тут сидели на жопе ровно, пока ты катался в Лондон?
– Мы тебе показывали наш финансовый план, Сам, – упрекнула меня Бланш. – Так что не притворяйся, что не помнишь. Мы даже в итоге неплохо за нее выручили.
– Двадцать пять евро, – похвасталась Роз.
Спокойно, Сам. Тебе нужна информация. Я прочистил горло и попытался говорить взвешенно:
– Кому вы ее продали? – Тишина. Ладно, этот подход идет на хуй. Будем орать: – Ну же! Еб вашу мать, где она?
– Остынь, Сам.
– Я спросил, блядь, где она? Мне нужно ее вернуть.
– Зачем? – хором спросили они.
– Потому что она стоит бабок, – отрезал я. Руки сами по себе сжимались в кулаки. Желание бить и крушить переполняло.
Это их, кажется, отрезвило.
– Что, больше двадцати пяти евро? – поинтересовалась Роз.
– Она стоит миллионы, чертовы идиотки! – Голос срывался на слезы гнева.
Повисло короткое молчание. Таким они меня еще не видели.
Затем Роз выпалила:
– Мы продали ее Гарри Гоуви.
– Он живет на Лэддер-хилл.
– Но сейчас его там нет.
– Он будет в центре досуга. Папа помогает ему с Ночью Фейерверков.
– Которая начнется с минуты на минуту, – добавил Норман. Ступеньки трещали под его весом, когда он спускался, застегивая ширинку. – Не хочешь прокатиться, приятель? Ты у нас животное общественное. «Упитый Ворон» будет там en masse[137] – эй! Погодь! Можно не спешить, друг.
Я схватил ключи от «нюанса» и вылетел на улицу.
Глава 28
Эволюционный банкет
Если вы не знакомы с Букингемским дворцом, возможно, сейчас хорошая возможность рассмотреть его бальную залу. Она расположена в западном крыле и занимает площадь приблизительно равную Тандер-Спиту: четыре акра. Хотел бы я посмотреть на Гавсов и Биттсов, Пух-Торфов, и Малви, и Болоттсов, когда бы они увидели, как я подъезжаю к грандиозным воротам в красивом кэбе! И вхожу в арочные галереи под руку с мисс Фиалкой Скрэби! Но потом, когда лакей забрал наши плащи и провел нас в банкетную залу, я внезапно подумал, что бы сказал Пастор Фелпс. При мысли о нем меня бросило в холодную дрожь. Прилетел ли Иаред уже в Фишфорт, размышлял я, принимая бокал охлажденного шампанского и необычную конфету, тут же повергшую Милдред в конвульсии. Быть может, Пастор Фелпс в эту минуту читает мое письмо, рассуждал я, когда мисс Скрэби, облаченная в огромное меренговое суфле платья, сидевшего на ней так естественно, будто оно из нее произрастало – словно крылья бабочки, – схватила мою руку (О, радость!), поймала меня в волшебный беспорядок своих юбок (О, снова радость!) и унесла по направлению к буфету.