– Я знаю карточный фокус.
– Я так не думаю, Честер.
– Нет, я точно знаю карточный фокус. – Он швырнул колоду карт в лицо Рут и сказал: – Выбери карту.
Рут не стала этого делать.
– Выбери карту! – рявкнул Честер Поммерой, «Вооруженный цыган».
– С какой стати?
– Выбери чертову карту! Давай! Я уже пометил чертову карту и знаю, что это тройка червей, так что выбери чертову карту, а?
Рут не стала выбирать. Она собрала колоду и швырнула в стенку:
– Может, все-таки дашь мне попробовать травки?
Честер выругался и отмахнулся от Рут. Он перевернул стол и обозвал ее тупой сучкой. Рут решила, что Честер превратился в настоящего урода, и постаралась держаться от него подальше до конца недели. Это произошло, когда Рут было шестнадцать, и тогда она видела Честера Поммероя в последний раз. Она слышала, что у него куча детей, но при этом он ни на ком не женат. Она так и не получила от него ни щепотки марихуаны.
Итак, четверо Поммероев уехали с острова навсегда, дома остались трое. Вебстер Поммерой, самый старший и самый умный, вырос маленьким, больным, унылым, стеснительным и способности имел исключительно к тому, чтобы копаться в прибрежном иле в поисках экспонатов для будущего музея естествознания, задуманного Сенатором Саймоном Адамсом. Вебстер Поммерой не приносил матери никаких денег, но и стоил немного. Он до сих пор не сносил свою детскую одежду и почти ничего не ел. Миссис Поммерой любила его больше всех и больше всех за него переживала. Ей было плевать на то, что он ничего не приносит в семью, лишь бы не валялся целыми днями на диване, закрыв лицо подушкой и скорбно стеная.
Другую крайность представлял собой знаменитый балбес Робин Поммерой, самый младший из братьев. В семнадцать лет он женился на Опал, девушке из города, и стал отцом гигантского младенца по имени Эдди. Робин работал помощником на лодке отца Рут. Отец Рут тихо ненавидел Робина Поммероя за то, что тот целыми днями не закрывал рта. Одолев свой дефект речи, Робин стал жутким болтуном. Рот у него работал, как мотор. Что интересно, он разговаривал не только с отцом Рут, хотя, кроме них двоих, в лодке больше никого не было. Он разговаривал сам с собой, а также с омарами. В перерывах он включал рацию и переговаривался с другими омаровыми лодками. Всякий раз, завидев проплывающую мимо омаровую лодку, он хватал рацию и кричал приближающемуся шкиперу: «Ну как же ты здорово нынче идешь, прямо красавчик!» Потом он отключал микрофон и ждал ответа, а ответ обычно бывал типа: «Заткнулся бы, молокосос». Тогда Робин грустно спрашивал у отца Рут: «А почему никто никогда нам не говорит, как мы красиво идем?»