Раз в месяц приходили незнакомые люди и приносили жене Авери 500–600 динаров, деньги не большие, но хватало, чтоб не умереть с голоду и раз в неделю отнести мужу в тюрьму продуктовую передачу.
В этой организации существует целый сектор, который отвечает за финансы. Они собирают деньги с тех арабов, кто сумел разбогатеть и выбиться в люди. Негласно, но хоть раз да перечислил деньги в фонд джихада каждый арабский богатей. Другое дело, что не всякий в этом сознается. На самом деле лучше заплатить и спать спокойно, ибо ваххабиты обиды не прощают.
Не знаю размер финансовых вливаний, но могу сказать, что каждый воин Аллаха, пострадавший за джихад, пока сидит, может быть спокойным: его семье не дадут умереть с голоду. Не шикуют, конечно, но и милостыню просить не ходят. А многие сидят очень приличные сроки, и все это время их близким помогают. Семьям погибших моджахедов тоже платят какую-то сумму типа пенсии. И чем больше он «подвигов» совершил, тем выше выплаты, так, по крайней мере, обстоят дела в Тунисе.
Авери пытался сам прокормиться в тюрьме, но так как официальную работу ему не давали, старались дальше тюремного дворика не выпускать, он продавал свое молоко, чинил другим зэкам обувь и одежду. Деньги тратил на кофе и сахар, без которых арабский зэк не мыслил своего существования.
После подъема камеру вывели на утреннюю проверку, не вышли только бывший полицай Салах, «авторитет» Эссамир, они никогда не выходили, и я, потому что не мог. Иногда проверки затягивались на полчаса, то дежурный надзиратель «застрянет» где-то по дороге, то возникают проблемы с другими камерами, и пока там наводят порядок, мы стоим. Даже Олигарх терпеливо стоит, переминаясь с ноги на ногу, а что делать? В тюрьме, как в бане, все равны!
Конечно, потешно смотреть, как нашу камеру проверяют, здесь строят по пять человек в ряд, для удобства. А нас 15–18 человек. И рядом четвертую камеру строят. Они наши соседи, и на прогулку мы всегда с ними выходим, их 150–160 уголовников.
Интересно смотреть, как они строятся. Непрерывным потоком вытекает толстая змея из человеческих тел и укладывается в широкую колонну. Процесс занимает минут десять, вот их пересчитали, и таким же потоком заползает обратно, еще десять минут. Бывал я в этой камере, там находились приятели еще с «пятерки», трехъярусные кровати и проход завален человеческими телами под завязку, жуть! Зато в наличии два толчка.
Из новых сокамерников работал один Бужня, он при канцелярии переписывал какие-то бумаги и получал за свою работу 120 динаров в месяц и право на очередную амнистию.