— Ну и что с того?
— А ты знаешь, как его фамилия?
— Нет, не знаю! Да в чем дело?
— Его имя Усама Межди!
— А как фамилия доктора, делавшего вскрытие? Тоже Межди! Профессор Межди — родной дядя Усамы Межди! Он его и пристроил в отель на мое место! Сечешь?
Меня словно громом поразило! Ну конечно, все так просто! А я голову ломаю!
— Абдуразак, а ты ничего не путаешь? Может, однофамильцы?
— Какие однофамильцы? Дядя его у меня судебку вел, а Усама на год позже учился. У дяди подвязки везде: и в прокуратуре, и в полиции, и в тюрьме.
— Да, а откуда этот Усама русский язык знает, я думал, он у нас учился?
— Да мать у него русская, вот и знает.
— Ясно! Получается, этот Усама прохлопал воздушную эмболию, так как сразу в нескольких номерах капельницы ставил, бегал все туда-сюда. Второпях не заметил, что воздух в системе остался, когда предыдущая капельница закончилась. Воздух из системы не стравил, а следующую поставил, он в вену и пошел. Поэтому она капельницу вырвала и умерла стоя! Она погибла от воздушной эмболии!
— Похоже на то, — согласился Абдуразак. — Когда тебя в полицию на допрос увезли, он к дяде кинулся, спаси, мол, помоги! Ну а дальше дело техники.
— Да, а меня в тюрьму зачем засадили?
— Как зачем? Чтоб ты в Россию не приехал и повторного вскрытия не потребовал, по горячим следам.
— Да, но воздушную эмболию можно только при первичном вскрытии выявить, а потом никак!
— Эмболию да, при первичном! А панкреонекроз можно подтвердить или опровергнуть и при повторном. Может, там и был панкреатит, раз ты его клинически видел, но не думаю, чтобы от него она так быстро умерла.
— Совершенно верно! — согласился я. — Клиника была, но когда я пошел за водой, боли прошли и живот при осмотре был мягкий и безболезненный. А тут вдруг за полчаса, что я отсутствовал, умерла, и написали панкреатит.
Теперь, после разговора с Абдуразаком, я понял, что стал жертвой обыкновенной подставы. По чудовищной халатности тунисского доктора Наташа умирает от воздушной эмболии. Чтобы скрыть преступление и остаться «чистеньким», перекладывают вину врача на меня. Для этого, воспользовавшись родственными связями, скрывают воздушную эмболию, истинную причину гибели девушки, пишут панкреатит, который действительно имел место, но не в такой смертельной форме. А по телефону говорят о разрыве печени. Этого достаточно для ареста, меня в клетку — и все шито-крыто.
Остается еще опасность, что родственники без моего ведома могут захотеть организовать повторное вскрытие, но надо убедить их этого не делать. А для этого надо убедить консула, что я убийца и им все ясно, дело только за приговором.