Меня в угол посадили на лавку, а «сиамцев» передавали местным полицаям, тут какая-то заминка вышла с документами, что-то не срослось. Пока они возились, два шныря каких-то местных подошли, отдай, говорят, туфли и бритвы показывают, мол, порежем, если не отдашь. А у меня нож в чемодане был перочинный, «выкидничок» китайский, у нас его в каждом киоске за сто рублей купить можно, лежал, чтоб колбаску порезать, хлебушек. Он за подкладку засунут был, поэтому и не заметили во время шмонов, и когда на складе лежал, тоже не стырили. Ну, в общем, я его накануне в карман положил, да так и остался. Меня ж как вольного человека не обыскивали, и нож был, и мобильник, правда, без симки.
Ну вот, эти недоделки рожи страшные корчат, гримасничают, бритвы демонстрируют и шипят злобно так: «Атынь ботани! (Отдай туфли!)». Показывают, иди, мол, сюда за угол, там такой уступочек небольшой, с метр, наверное, за него заходишь и с поста не видно становится. Я с ними за угол зашел, а один мне тапочки рваные сует, а взамен туфли просит.
Я сделал вил, что хочу снять туфли, а сам ножичек из кармана извлек, на кнопочку нажал, лезвие бац! Выскочило! Острием к кадыку уродца, что ближе стоял, поднес и страшным таким голосом говорю, кидайте, мол, бритвы, а то проткну трахею. Те испугались, не ожидали «выкидничок», лезвия скинули, я их ногой в щелку и замел. А теперь, говорю, катитесь, чтоб вас близко не видел, а увижу — «Асвуру салиб тэмбраху! (На жопах ваших кресты нарисую!)». Ну, козлы эти дали стрекача, а я на лавочку вернулся.
Минут через 15 сопровождающие вернулись, пошли, говорят, дальше поедем. Не успели и до выхода дойти, нам кричат местные полицаи: «Каф! (Стой!)». А ну, говорят, выворачивай карманы! А в чем, собственно, дело, я свободный человек! А они свое гнут, отдавай ножик! Видимо, эти обиженные стукануть успели, пришлось ножик отдать. Можно было поспорить, но из-за ста рублей геморрой наживать? Наверняка бы эти двое дали показания, что я им угрожал, пытался разуть их и т. п. Еще какое-нибудь дело заведут, ладно, пусть подавятся!
После тюрьмы привезли меня в главное полицейское управление Республики Тунис, где на третьем этаже справа располагается «Мактаб Ажнаби» (бюро иностранцев).
Бюро — небольшой кабинет три на три метра, два стола, два компа и два низкорослых жлоба, похожи на питекантропов, только один с приблатненными белогвардейскими усиками, другой без.
Взяли мою справку, прочитали, подумали, потерли лбы. Тот, который «питекантроп без усиков», позвонил кому-то и по-французски минут пять говорил. Потом мне сообщил, мол, ваша история понятна, но у Республики Тунис пока нет средств отправить вас на родину.