Вернулся он на удивление быстро и веселый:
— Сказали сердечный приступ, даже вскрывать не будут. Доктор напишет документы, и тело отдадут родственникам.
— Тони, а там никакого криминала не заподозрили? — аккуратно спросил я пахана.
Капран отвел меня в сторону и тихо, чтоб никто не слышал, прошипел:
— Руси, у тебя своих проблем мало? Он умер от СЕРДЕЧНОГО ПРИСТУПА! Понял?
— Понял! Я в принципе так и думал, я же врач.
— Ну, вот и молодец! И все, забудь об этом!
— Уже забыл!
Жизнь в камере быстро потекла по прежнему руслу, а к вечеру уже никто и не вспоминал про внезапную смерть старого насильника. Пахан был картинно весел, много шутил, но со мной ни в этот, ни в следующие дни не разговаривал.
Мне было ни капельки не жаль старого мерзавца, и уж тем более я не собирался сообщать «куда следует» об истинной его кончине, но просто было интересно, почему это дело так сразу спустили на тормозах?
Лишь через пару месяцев после происшедшего мне все же удалось «раскрутить» пахана на откровенный разговор. Не помню, как он начался, дело было на прогулке, и нас никто не подслушивал, да это было бы и бесполезно, так как мы общались на гремучей смеси арабско-русских слов и различных жестов. Даю уже в нормальном переводе:
— Тони, а ты же знаешь, кто тогда убил старого пердуна?
— Конечно, знаю. Я знаю все, что творится в этой тюрьме. А к чему ты клонишь?
— Ну, ты же капран, ты обязан был сообщить властям, я знаю, ты иногда постукиваешь по мелочам. Заложил бы их, авось досрочно б освободили?
— Одно дело сказать, кто набил морду Али или сломал дверь в туалете, а другое указать на ваххаби как на убийц. Ты знаешь, кто они?
— Религиозные фанатики!
— Вот именно, фанатики, и их целая организация, круче любой мафии! У нас в Тунисе кто доносит на ваххабита — своей смертью не умирает, они тебя и под землей достанут. Ты видишь, их даже полицаи боятся?
— Да мне побоку этот старый козел, грохнули и правильно сделали. Мне интересно, почему все на тормозах спустили? Не стали расследовать?
— Руси, ты знаешь, сколько в год в тюрьме людей умирает? — спросил Тамил и сам же ответил: — Много! Даже я не знаю.
— И что, не расследуют?
— Да практически нет, кому охота возиться, кучу бумаг писать, свидетелей опрашивать, экспертиз всяких. Проще написать сердечный приступ или солнечный удар — и все. Очень редко, если крутые родственники попадаются, то тогда что-то делают. Ты не знаешь местных порядков.
— Похоже, и со мной так же поступили, что никто ничего не расследовал? — предположил я.
— Может, и так, — согласился пахан. — Если взятку вовремя не дал, связей нет — то все!