- На какое-то время дела в Лаконике станут для нас важны, - сказала она, - поэтому хотелось бы узнать о них подробнее. Я знаю только, что в воздухе витает смута, подозреваю, что речь идёт о долгах и о властвовании, но ты, конечно, осведомлён о местных делах гораздо лучше, посему, поведай нам о них.
- Да, Лакедемон, стоградье... всё это теперь лишь сны, осталась же только ненависть. Ты верно ухватила суть того, что тут творится. В Спарте нет человека, что мог бы умерить жадность богатых и восстановить хоть какое-то благосостояние народа, поэтому одни без меры пожирают других, земли заложены, долги растут, и нет им исчисления. В Спарте ещё терпимо, в малых же городах бедность куда нагляднее, а местная знать любыми путями хочет не отстать от спартанской. Они - сильный народ, ты сама знаешь, до сих пор стараются воспитывать в своих юношах воинский дух, гордятся тем, что имеют дома оружие, но червь точит балки их дома, если можно так выразиться, и скоро он рухнет. Другой спор в том, что Спарта желает удержать под своей властью все малые города, где живут периэки и илоты, раньше почти рабы спартанцев, но для римлян наделённые такими же правами как и сами спартиаты. Лаконцы утверждают, что их города свободны, спартанцы же говорят, что всё по старому, на деле же - когда как, частенько происходят столкновения.
- Картина мрачная. Каллисто вполне способна поджечь всё это сено своим огнём, тогда мало кто сможет оседлать эту бурю, - констатировала Зена.
- Ну, здесь, хоть, не так пустынно, как в Мессении, да и в Элиде, - вставила девушка.
- Верно, около тридцати-сорока поселений ещё обитаемо, они могли бы выставить несколько тысяч тяжеловооружённых, если бы захотели, - согласился Александр.
- Не выставили бы они их против нас... - воительница указала на точки огней в городке Этиле, что был впереди, но все верили, что там их ждут вовсе не опасности, а горячая пища и участие, поэтому прибавили шагу.
Лагерь разбили на берегу реки, изливавшейся в тёмное море недалеко от города, часть людей отправились в поселение, взяв выделенные им деньги, другие же расположились вокруг костров, используя время перед сном для беседы и трапезы. Зена размяла тело, окунувшись в воду и немного поплавав, но мало кто последовал её примеру, ибо вода была ещё холодновата, она вышла на берег в стороне от костров, позвав любимую, что бродила рядом с плащом. К этому времени вернулись и те, что были в городе, воительница наказала им не только купить продовольствия, но и расспросить жителей о прячущихся разбойниках, да и оглядеться как следует вокруг. Они поведали, что местные врага видели, но никто в город не заходил, однако члены отряда почувствовали какое-то напряжение там, будто лаконцы что-то скрывали. Зена велела позвать к своей палатке, уже поставленной воинами, пленного критянина, дабы ещё раз поговорить с ним.