Ночью Габриэль лежала у самой воды, слушала шёпот моря, ей казалось, что где-то вдали под сенью звёзд плескаются дельфины, противоположный берег различим не был, но, поскольку она знала, что он был в нескольких сотнях стадиев, то ей представлялось, что тени гор плывут на горизонте.
- Ты бывала когда-нибудь в той пещере? - Зена тоже не спала и бродила выше неё по берегу, мир был тих и тёмен, ибо она велела воинам не разжигать костров. Они обе понимали, о чём идёт речь, ибо только днём оставили в стороне известную пещеру на мысе, откуда, согласно мифу, начинался путь в царство Аида.
- Я набожна, ты знаешь, и не стала бы святотатствовать, входя на запретные пути. Однажды я бывала на Тенаре, когда девочкой провожала отца на судно в Азию, видела пещеру, но только издали, и так боялась.
- Интересно, но я тоже бывала там. Мой корабль несколько раз приставал к тенарским гаваням, там всегда было довольно пустынно, и я подолгу бродила по мысу, смотрела в тот водоём, где когда-то, как шепчут мифы, возникали чудесные видения, но ничего не видела там. Мы ходили с тобой по одной земле, словно проходили друг сквозь друга, ещё этого не замечая, но ты знаешь, что неизбежно должны были сойтись в одной точке. Теперь я могу объяснить, почему была так живуча, когда меня привязали к кресту, почему не умерла на том побережье в течении двух дней и дождалась спасения, почему вернулась из бескрайних пределов Востока, выстрадала рану отравленной стрелой, избежала римских мечей, и много ещё чего миновала. Всё это было, похоже, чтобы видеть тебя, судьба уготовила мне новые битвы, но без тебя я не нашла бы для них сил.
- Ты никогда не рассказывала про крест? Ты была распята? - Габриэль вновь дивилась своей любимой, понимая, сколь глубокая бездна памяти лежит между ними.
- Ты не знаешь этой истории? Я думала, ты просто не решаешься спросить про такие интимные вещи, как смерть. Впрочем, эта история была популярна в эллинских городах Азии, в Понте, да и в Македонии шептались, на Пелопоннесе же мало кто её знает. Это было давно, даже не столько по годам, сколько по тому пути, что я прошла с того дня, мне было восемнадцать, и корабль носился весело по морям, неся горе другим... Однажды меня схватили, обманом погубили моих судно и людей, большинство из нас распяли на побережье близ Милета, привязав верёвками к крестам, моих людей закололи на крестах, мне же уготовили более тяжёлую смерть - страдания в течении нескольких дней от жажды, удушья и зноя, однако пираты, мои друзья, на второй день совершили нападение и освободили меня. На ионийском берегу потом любили это вспоминать, говорили, будто молния небесная сожгла верёвки и освободила меня, будто само божество не было безучастным, хотя, в ту ночь, действительно, был сильный дождь, и молния сверкала.