«Какой смысл смотреть на экран, — думал Бернд. — Мне сейчас не до фильма, и виновата в этом ты. — Солдат снова сжал руку девушки. — Лучше я сам прокручу с тобой любовный фильм. Он будет приятнее и интереснее, хотя я и знаю тебя всего шесть недель. И конец у этого фильма будет хорош, возможно, на всю жизнь. Конечно, лучше».
Когда в зале загорелся свет, Бернд мысленно продумал все до конца.
Поток зрителей вынес их на улицу. Было свежо, как бывает обычно после дождя. В лужах отражался свет уличных фонарей.
Медленно они пошли по улице. Криста прижалась к солдату и спросила:
— Понравился тебе фильм?
— Да, — усмехнулся он.
— Не прижимайся так, ведь за нами люди идут, — упрекнула девушка Бернда. — Если ты не перестанешь, я больше к тебе не приду.
Солдат, одним рывком обхватив ее за ноги, поднял на воздух.
Девушка засучила по воздуху ногами.
— Отпусти меня на землю, а то я закричу!
— Сначала скажи, что придешь и завтра.
— Нет. Сначала отпусти меня.
Солдат поцеловал девушку еще раз и почувствовал, как ее руки обвили его шею.
— Ты медведь! Неисправимый медведь! — ласково сказала она. — А если увидят?
— Ну и пусть смотрят!
— Сплетни пойдут по селу!
— Тем хуже для сплетниц, если им больше не о чем говорить.
Они пошли дальше, и он положил руку на талию девушки.
В этот момент Криста думала о том, как бы ее отец не узнал о ее знакомстве с солдатом. Нет, ни в коем случае.
Вот потому и приходится идти совсем в другую сторону, а не туда, где она живет. В кино тоже приходится входить отдельно, а потом как бы случайно садиться рядом. Но рано или поздно заметят все их ухищрения. В селе такие вещи долго утаить не удается. Непонятно только, почему отец так не любит пограничников. Может, он и сам этого не знает. Вот уже пять лет прошло, как умерла мама и жизнь с отцом стала прямо–таки невыносимой.
— Давай посидим немного, — предложил солдат.
— Мне нужно домой, — сказала Криста, немного помедлив.
— Криста!
— Ну, еще полчасика, не больше.
Бернд вытер травой скамейку, стоявшую у крайнего дома. Они сели. Их глаза были красноречивее всяких слов. Обратно они шли медленно. Вдруг Криста остановилась и сказала:
— Дальше тебе нельзя. Я пойду сама. — Дернув солдата за рукав, она потащила его к дому, стоявшему на противоположной стороне улицы, так как увидела, что недалеко от них остановился какой–то мужчина и стал прикуривать сигарету.
Когда спичка разгорелась, солдат узнал в мужчине тракториста Вилли Браунера в помятой шляпе с пером, которое было предметом постоянных насмешек односельчан. Эту шляпу носил в свое время его дедушка, от которого он ее и унаследовал.