Потемкин взглянул и увидел прекрасную женщину. Он сразу, в мгновение ока, произвел надлежащую оценку. Она полностью отвечала его вкусу. Он как раз предпочитал подобную неправильную, капризную красоту. Светлейший быстро подошел к Лоренце… Еще минута — и он уже сидел рядом с нею. Выражение скуки и горделивого презрения сбежало с его лица…
Она щебетала ему что-то на своем странном, смешном и милом французском языке, а он внимательно слушал. Потемкин любезно, покровительственно и ласково улыбался ей. Прелестная волшебница с каждой минутой все сильнее околдовывала его.
— Что же, ваша светлость, угодно вам, чтобы моя жена показала что — нибудь интересное и достойное вашего внимания? — спросил граф Феникс.
— Она уже показала мне самое интересное и прелестное — показала себя, — проговорил Потемкин, не отрывая глаз от Лоренцы.
Граф Феникс поклонился, благодаря за комплименты. И теперь уже на его губах мелькнула насмешливая и презрительная улыбка.
— Вы очень любезны, князь, — засмеялась Лоренца, в то время как бархатные глаза ее загадочно и странно глядели на «светлейшего», — но если мой муж что-нибудь обещает, то он выполняет обещанное, а когда ему нужна моя помощь, я ему помогаю… Друг мой, — обратилась она к мужу, — если тебе угодно, ты можешь приступать к опыту.
Слово «опыт» мигом облетело гостиную. Граф Феникс наклонился к жене, положил ей руки на плечи. Затем Потемкин и все, стоявшие близко, расслышали, как он тихо, но повелительно приказал ей: «Спи!» Он прижал ей глаза указательными пальцами, потом открыл их снова и отступил.
Лоренца будто умерла. Глаза ее были открыты, но взгляд их сделался очень странным. Муж подошел к ней снова, приподнял ее с кресла. Она оставалась неподвижной, окаменевшей как статуя. Она производила такое особенное и жуткое впечатление и в то же время была так жалка, что многим стало тяжело и неприятно.
Граф Феникс, почувствовав общее настроение, быстро усадил жену в кресло и закрыл ей глаза. Затем обратился к Потемкину, Елагину и всем собравшимся:
— Прошу вас на мгновение оставить ее и следовать за мною.
Все перешли в соседнюю комнату, за исключением двух дам, не сводивших с Лоренцы изумленных глаз.
Граф Феникс запер за собою дверь и сказал:
— Мы оставили ее спящей, но это особенный сон, во время которого у человека проявляются такие способности, каких он во время бодрствования не имеет. Вы убедитесь, что жена моя хотя, по-видимому, и спит, но все видит с закрытыми глазами, что она может читать даже мысли человека.
— Будто бы? — воскликнул Потемкин.
— Так как вы первый громко выразили сомнение в словах моих, ваша светлость, то вас я и попрошу убедиться. Будьте так добры, придумайте что-нибудь, решите, что должна сделать моя жена, и она угадает ваши мысли, исполнит все, что ей будет мысленно приказано вами. Что вам угодно приказать ей?