Потом мне начали сниться кошмары. В них было много крови и жестокости. И чем сильнее бил меня отец, тем страшней были сны. А потом кошмар стал повторяться, из ночи в ночь. Я уже жила этим сном, только в нем я была сама собой, была живой, была личностью. Там у меня было все: власть, сила, страсть, а главное - там я получала истинное вознаграждение за все причинённые мне оскорбления.
И только одна мысль кружилась у меня в голове: а почему нельзя воплотить сон в реальность? ... Сейчас я уже думала - где и когда. Hо думать долго не пришлось.
Отец редко выпивал сам, в одиночку, но если уж был повод напиться, то делал это по высшему разряду. Какой повод появился в тот день, я не знаю, но он пришелся как раз во время. Когда он вернулся, матери не было дома, и он с порога начал кричать всякие гадости в мой адрес. Я была наверху, в своей комнате, и чем дольше он орал, тем сильней становилась злость во мне. Я встала и спустилась на первый этаж по маленькой лестнице, поэтому, чтобы попасть в комнату, я должна была проити кушню. Hа столе лежал нож, обыкновенный кухонный нож. Я забыла убрать его в ящик, когда мыла посуду. Конечно, он был поменьше того, что снился мне, но... тоже ничего.
Войдя в комнату, я держала его в опущенной руке вдоль ноги. Отец подошел ко мне и что-то начал говорить, причем так яростно, что капли слюны попадали мне в лицо.
Я просто ударила его в живот. Он покачнулся, но устоял, потом посмотрел на мою руку и на нож, который по самую рукоятку ушел в него. Hо мне показалось этого мало. Вытащив нож, я наносила удары еще и еще. В грудь, в плечи, в живот. Когда он упал, я села над ним и принялась бить его по спине. Кровь текла по моему лицу, я ощущала ее тепло на руках, когда она медленно текла по пальцам, ладоням к локтям. Мне казалось, я чувствую ее запах и даже вкус.
Превратив спину в кровавое месиво, я медленно поднялась и пошла в ванну. Даже во сне я не видела того, что увидела в зеркале. Вся одежда была пропитана темной, липкой жидкостью, на лице и волосах была не только кровь, от которой волосы слиплись и висели сосульками, но еще и маленькие кусочки кожи. Скинув с себя все барахло, я залезла под душ.
Странным было спокойствие, не покидавшее меня. Я сидела за туалетным столиком, сушила волосы феном, а внизу лежал человеческий труп, труп моего "отца", хотя вряд ли можно было назвать человеком то, что там осталось. Мне было просто хорошо, потому что вокруг стояла тишина, никто не кричал на меня, не доставал своими нотациями. Я сидела и потихоньку сходила с ума, вернее, так сказал доктор. Я не слышала как пришла мама, как приехала полиция, просто сидела и сушила волосы.