массу сведений об образе мыслей, манере одеваться, есть, любить и воевать, 99 См. Edoardo Sanguineti, Ideologia e linguaggio, Milano, 1965; Angelo Guglielmi, Avanguardia e sperimentalismo, Milano, 1964; Fausto Curi, Ordine e disordine, Milano, 1965; AAVV, Il gruppo 63, Milano, 1964; AAVV, Ilromanzosperimentale, Milano, 1966; Alfredo Giuliani, Immagini e maniere, Milano, 1965; Renato Barilli, La barriera delnaturalismo, Milano, 1964; AAVV, Avanguardia e neo-avanguardia, Milano, 1966; Umberto Eco, Del modo di formare come impegno sulla realtà, in "Menabò" n 5 (ныне Opera aperta, 22ed., cit.) 112
что он вполне способен воссоздать идеологический и риторический мир, в котором жили эти
люди. Так, в самом произведении мы отыскиваем к нему ключи, приближаясь к исходному коду, восстанавливаемому в процессе интерпретации контекста.
II.6.
Итак, чтение произведения искусства можно себе представить как непрестанный колебательный
процесс, в котором от самого произведения переходят к скрытым в нем исходным кодам и на их
основе — к более верному прочтению произведения и снова к кодам и подкодам, но уже нашего
времени, а от них к непрестанному сравнению и сопоставлению разных прочтений, получая
www.koob.ru
удовольствие от одной только многоликости этой открывающейся картины, многосмысленность, связанной вовсе не только с тем, что нам удалось в какой-то мере приблизиться к
первоначальному коду автора, постоянно преобразуя наш собственный первоначальный код.
И всякая интерпретация произведения искусства, заполняя новыми значениями пустую и
открытую форму первоначального сообщения (не изменяющуюся в течении веков физическую
форму), кладет начало новым сообщениям-означаемым, которые призваны обогащать наши коды
и идеологические системы, перестраивая их и подготавливая почву завтрашним читателям для
нового прочтения произведения. Определяя этот непрерывный процесс обновления, анализируя
различные его фазы, семиология, однако, не в состоянии предсказать те конкретные формы, в
которые он выльется.
II.7.
Семиотикам известно, что сообщение развивается, но они не знают, во что оно разовьется и какие
формы примет. Самое большее, что они могут, это, сравнивая сообщение-означающее, которое
остается неизменным, с порожденными им сообщениями-означаемыми, очертить некое поле
свободных интерпретаций, за пределы которого возможности прочтения выйти не могут, и
увидеть в означающих произведения ту естественную и необходимую обусловленность, то