Ута прошлась по дорожкам, полюбовалась цветущими яблонями, оборвала побеги вьюнка, успевшие уже оплести розовый куст, едва распустивший мелкие клейкие листочки…
И услышала за спиной мужской голос:
— Девушка, э, девушка!
Ута не подумала, что мужчина обращается к ней, но все же обернулась.
Молодой князь Тигран из дома Варги стоял, картинно положив руку на рукоять кинжала, подбоченясь, донельзя гордый собой.
Князя Тиграна представила Аник мать Проклея, в первый день торжеств. Зачем — непонятно, вряд ли суровая и честолюбивая мать-настоятельница рассматривала молодого человека из захудалого дома как подходящего жениха для своей племянницы. Но князь Тигран все три дня праздника торчал рядом с Аник, норовил оказать ей какую-нибудь услугу, назойливо восхищался ее красотой и безбожно хвастался своими лошадьми, своим оружием и своими успехами в различных состязаниях. И надоел девушкам безмерно. Во многом именно из-за него, из-за князя Тиграна, постоянно крутившегося рядом, Аник не смогла выполнить задуманное: поговорить с благородным Балком об Уте.
Поэтому Ута не обрадовалась этой встрече. И картинная поза князя ее насмешила, а не восхитила, на что, должно быть, надеялся молодой человек.
— Ты ведь девушка дочери Варгиза, да? — спросил князь Тигран.
— Приветствую тебя, князь Тигран из дома Варги, князей крепости Сторожевой от времен Гориса, — сказала Ута. Она воспользовалась высоким слогом, принятым в обращении между князьями в торжественных случаях. И не удержалась от легкого укола — дом Варги был одним из самых молодых и захудалых в горской стране, и существовал как самостоятельный едва ли не десять лет.
Князь Тигран нахмурился.
— Кто позволил говорить тебе высоким слогом, девушка? Ты ведь не княжеского рода, ты даже не горянка!
— Впервые слышу, что для того, чтобы говорить — так или иначе — требуется разрешение, — сказала Ута. — И впервые встречаюсь с человеком, который не здоровается при встрече.
Надо отдать должное князю — он слегка покраснел. И убрал руку с кинжала.
— Здравствуй, — буркнул он. — Но ты мне не ответила!
— Нет, я ничья, — фыркнула Ута. — Я — сама по себе.
— Но ведь ты стояла за ее спиной на празднике! Я не мог обознаться!
Ута рассмеялась.
— Только что ты стоял за моей спиной, князь Тигран! Разве это дает мне право называть тебя моим… юношей?
— Ты грубишь мне, девушка! — князь Тигран снова схватился за кинжал, только теперь уже не картинно, а зло. — Ты забыла свое место, шаваб! Когда я женюсь на твоей хозяйке…
— Вэ! — презрительно усмехнулась Ута. — Когда небо упадет на землю!