— Мой отец и мои братья уже отправились в путь, в Красную крепость, сватать мне невесту. Род Варгиза — древний род, но он в упадке, мужчин в нем нет, князь Варгиз — старик, и не посмеет отказать Варги. Нас много, мы сильны. Поняла, девушка? А теперь позови дочь Варгиза, пусть придет в сад. Я хочу говорить с ней.
— Во-первых, — сказала Ута, задрав подбородок, — дочь Варгиза не выйдет в сад к мужчине. А во-вторых, ее здесь нет. Она вернулась в обитель. Так что езжай в Горное, проси мать Проклею позвать Аник в сад. Может быть, получится!
Князь Тигран выглядел растерянным.
— Как так может быть? — пробормотал он, — я не мог обознаться! Ты ведь была за ее спиной все праздники, ты — ее девушка, ее служанка, разве нет? Значит, ты врешь. Позови Аник! Клянусь, ты получишь серебряный браслет, если поможешь мне!
— Сначала ты пугал меня, теперь хочешь купить, — строго сказала Ута. — И не веришь мне. Ты глуп, князь Тигран!
Она развернулась и хотела уже уйти от надоедливого князя, но тот схватил ее за руку.
— Клянусь честью, я заставлю тебя помогать мне! — процедил сквозь зубы князь Тигран. Усы его топорщились, глаза налились кровью — он был похож на кота, рвущегося в драку. Ута вырывалась изо всех сил, но князь держал ее крепко.
— Не клянись тем, чего нет у тебя, — сказал кто-то рядом, и князь от неожиданности ослабил хватку. Ута воспользовалась этим, высвободилась и отскочила, потирая руку.
— Кто ты такой, чтобы оскорблять меня? — воскликнул князь Тигран, хватаясь за кинжал.
Ута оглянулась.
За ее спиной стояли двое: отец Илларий, которого Ута немножко знала — год назад, после снятия осады отец Илларий отправлял требы, когда хоронили погибших и умерших; и незнакомый Уте молодой человек, черноглазый, черноволосый и чернобородый. Одежда и того, и другого напоминала одежду горских священников — мешковатый балахон черного цвета до пят, у отца Иллария балахон этот был подпоясан веревкой, а за веревку заткнута небольшая плеть. Отец Илларий был священником Межгорской церкви, монахом ордена бичующих братьев, летописцем при войске короля Марка. Ряса молодого человека подвязана не была, и Аник подумала, что он, наверное, горский монах, приставленный к чужеземцу для услуг, как это принято у братьев из обители святого Саркиса.
— Привет тебе, отец Илларий, — сказала Ута.
— Привет и тебе, Ута из Красной крепости, — вежливо ответил девушке отец Илларий. Говорил он на горском хорошо, но слишком старательно.
— Монах, не тебе судить о чести мужчины! — закричал князь Тигран, топорща усы. — Ты чужеземец, ты не знаешь наших обычаев…