— Разве в обычаях горцев угрожать женщине? Грубить священнику? — строго спросил отец Илларий. — Я слышал достаточно из вашего разговора, чтобы понять, что ты ведешь себя недостойно. Пойдем, Ута из Красной крепости, мы проводим тебя. При нас этот нахал не осмелится угрожать тебе…
— Ты назвал князя из дома Варги нахалом? — князь Тигран выхватил кинжал. — Ты думаешь, твоя бабья юбка защитит тебя от мести мужчины?
Отец Илларий быстро выхватил свою плеть и ловко, одним щелчком, выбил кинжал из руки князя.
— Молокосос, — сказал отец Илларий с презрением, наступив на кинжал. — Удались, пока моя плеть не оставила отметин на твоем лице. Кинжал свой получишь от отца Варпета.
Князь Тигран хотел еще что-то сказать, сделал движение, как будто собирался оттолкнуть священника и поднять кинжал, потом до него что-то дошло — может быть, имя католикоса? — и он, попятившись, развернулся и бросился прочь. Ута захихикала.
— Ты была права, Ута из Красной крепости, назвав его глупцом.
— Как и ты, отец Илларий, назвав его нахалом, — вежливо отозвалась Ута. — И ты так хорошо управляешься с плетью! Это потому, что ты немножко воин, а не только монах?
— О, нет! — отец Илларий улыбнулся, поднял кинжал, спрятал его в складках рясы. — Наша церковь называется бичующей, и ее символ — плеть, то есть бич, подобный тому, которым Христос изгнал торгующих из храма. Младшие священники или послушники нашего братства вооружены настоящими бичами, и каждый из нас обучен пускать их в ход в случае нужды. Богохульство, преступления против церкви, против нравственности, против закона Межгорья наказуются бичеванием. Конечно, этот юнец не принадлежит к нашей церкви, и я вряд ли по-настоящему бичевал бы его. Но он очень меня рассердил. Я расскажу отцу Варпету и попрошу его принять меры. Это не дело…
— О! — Ута задумалась. Конечно, князь Тигран вел себя ужасно, но…
— Я могу тебя попросить, святой отец, не рассказывать католикосу из-за чего ты поссорился с князем Тиграном? — робко спросила Ута. — Князь может затаить злобу. Тем более я ведь не горянка, многие горцы ведут себя так, и даже хуже с нашими людьми. На землях князя Варгиза, конечно, такого почти никогда не случается, однако я слышала, что в других местах это в порядке вещей.
— Ты боишься его мести, и того, что закон и обычай не защитят тебя? — спросил отец Илларий, сдвинув брови.
— Я не боюсь, хотя ни закон, ни обычай меня не защищают, тут ты прав, святой отец, — сказала Ута. — Но если он действительно женится на Аник… На землях князя Варгиза много шаваб. И моя семья живет там. Он может начать мстить всем подряд, мне кажется, низости у него хватит.