Уту порадовало веселье Аник, до тех пор понурой и грустной, озабоченной состоянием отца. Но вспышка веселья была недолгой, Аник снова погрустнела.
— Не тревожься, — сказала Ута. — Твой отец поправится. Давай сейчас сходим, навестим его перед ужином.
— Я не хочу есть! — испуганно воскликнула Аник. — Я не смогу есть, сейчас, когда отец…
— Ты увидишь его и успокоишься, — строго произнесла Ута. — Я не узнаю тебя, Аник, тебя за эти дни словно подменили. Ты всегда умела держать себя в руках, и не вести себя так, будто ты… — Ута подыскивала сравнение, которое побольнее укололо бы подругу, заставив вспомнить о долге, — будто ты — княжна Тамара!
Аник выпрямила спину, словно проглотила длинную палку. Глаза ее загорелись гневом, как в былые времена, еще в Красной крепости… Но тут же погасли. Аник разрыдалась.
— Я хуже, хуже! — рыдала она, — я такая мерзавка!..
Ута забеспокоилась. Она и прежде видела странное состояние дочери Варгиза, но относила его на счет тревоги об отце.
— А ну, давай, рассказывай! — скомандовала она решительно, — что ты там такого натворила?
— Пока еще ничего, — всхлипнула Аник, утерла кое-как слезы, шмыгнула носом. Она слегка успокоилась. — Пока еще ничего, о чем бы стоило говорить.
— А такого, о чем бы говорить не стоило? — неумолимо продолжала допрос Ута. — Аник, мы с тобой подруги, и почти сестры. Кому ты можешь рассказать, как не мне?
Аник с тоской устремила взгляд куда-то в стенку, мимо Уты, еще раз шмыгнула покрасневшим носом.
— Мне стыдно, Ута, но я, кажется, влюбилась…
Ута фыркнула:
— Кажется! Ну и пусть тебе кажется, в этом нет ничего дурного! Или ты влюбилась в человека, недостойного тебя?
— Ах, ты не понимаешь! — снова разревелась Аник, — это я, я недостойна его, а он достоин самой прекрасной девушки во всем мире!.. Но я мерзавка не поэтому, а потому, что я влюбилась, и размечталась, и думала только о нем, — вернее, Аник произнесла это с благоговением, словно бы с большой буквы: «О Нем!».
— А об отце совсем забыла, — упавшим голосом продолжала Аник. — А я должна была подумать, должна была побеспокоиться, ведь нужно было насторожиться, когда он не приехал на праздник в Твердыню, он же собирался, он мне писал! А раз не приехал, то что-то случилось, и я должна была, должна была… О! — Аник уткнулась в колени, рыдая, и так рыдая, проговорила: — А я тут развлекалась, а он лежал смертельно больной, в дне пути, в приграничной крепости князя Баграта, а я и думать о нем забыла…
— Прекрати истерику! — резко сказала Ута. — Влюбилась — и влюбилась, можно подумать, что если бы этого не случилось, князь Варгиз остался бы здоров. И он выживет, это я тебе обещаю. Утри слезы, умойся холодной водой, и пойдем проведаем твоего отца. Княжна Астмик ждет нас к ужину, и сегодня, кажется, опять будут гости.