Сама Ута пожимала плечами:
— Я не знаю, как это у меня получается, но я как будто вижу, где болит, как красным светится… И у меня самой начинает в том же месте жечь… В нашем роду это часто с женщинами случается, уже много поколений. Говорят, Хильда такой же была — тогдашний пастор даже хотел сжечь ее, как ведьму…
Аник удивилась — она никогда прежде об этом не слышала.
— Да, да, — подтвердила Ута кивком головы, — я знаю, потому что моя прабабка была родной сестрой Хильды. Особенно хорошо у Хильды получалось лечить скотину — а я вот животных плохо чувствую… Так вот, Хильда лечила коров, и свиней, и очень хорошо лечила, но однажды коровы стали дохнуть одна за другой — это было от плохой травы, но люди решили, что это Хильда насылает порчу, и побили ее камнями, так, что она еле спаслась. Она за это прокляла тех, кто ее обижал — громко, так, что все слышали, и пастор тоже, и, когда проклятые ею люди все, как один, заболели болотной лихорадкой, пастор сказал в церкви, что Хильда — ведьма. А моя прабабка — она была тогда совсем маленькая — предупредила Хильду, что ее хотят сжечь, и Хильда сбежала из поселка и пришла в крепость за защитой. Моя прабабка не знала, как Хильда убедила князя не выдавать ее людям из поселка, но ей позволено было остаться в крепости, а потом она вышла замуж за брата князя, и тогда, конечно, никто уже не говорил, что она ведьма. Все боялись.
— Но почему? — спросила Аник, — почему вы боитесь нас? Разве мы такие страшные?
— У вас власть, — отозвалась задумчиво Ута, — у вас оружие. Наши мужчины не умеют сражаться, только драться умеют на кулачках, кровь из носу пустить друг другу. В давние времена шаваб было запрещено иметь мечи и кинжалы, даже ножи должны были быть не длиннее пальца — нашему народу тогда приходилось звать горца-мясника, чтобы заколоть свинью или прирезать телку…
— Не верю, — сказала Аник. — Не могло такого быть.
— Ва! — сказала Ута (за несколько месяцев, которые прошли с первой их с Аник беседы, Ута научилась говорить по-горски, как горянка, и переняла многие словечки Аник), — ва, когда шаваб пришли в эти горы, ваш народ воевал друг с другом, и царь Вардан, позволивший шаваб поселиться на вашей земле, боялся, что если воюющие князья будут вооружать наших мужчин, то получится неравенство сил, и горцы еще быстрее будут истреблять друг друга…
— Это неправда!.. — закричала Аник, — горцы воевали друг с другом только во времена Давида-предателя, а раньше они жили в мире!..
— Ты так говоришь, потому что тебя так учили, — спокойно отвечала Ута, — но если ты немножко подумаешь, ты согласишься, что я права. Крепости на вашей земле были построены задолго до прихода к вам шаваб, это ты знаешь?