— Ну да, — сказала Аник, — это все знают. Крепости были построены для защиты от каптаров, на тех путях, по которым они приходят через горы. Да и шаваб пришли к нам, потому что у нас были крепости!
— Но через горы каптары пришли только во времена царя Автана третьего, — продолжала Ута. — А до этого они бродили по равнине Межгорья, и избегали подниматься выше, чем были поселки шаваб. А в Межгорье они пришли впервые из Бахристана…
— Ва! — воскликнула Аник. Она вдруг ясно вспомнила историю своего народа — так, как рассказывала ей мать, а потом отец Константин, — и историю появления каптаров. И получалось, что Ута права — шаваб только потому и пришли, что в горах не было каптаров, зато были крепости, но тогда от кого защищались строители крепостей?
Последний вопрос Аник произнесла вслух, и Ута ответила на него:
— Друг от друга. Я думаю, что, если бы не каптары, ваши айки по сей день воевали бы сами с собой, так что вы должны быть благодарны этим тварям.
Аник посмотрела на Уту с отвращением.
— Почему вы все так любите унижать нас? — спросила она с обидой. — Тебе доставляет удовольствие доказать мне, что твой народ хуже моего, да?
— Вовсе нет, — спокойно ответила Уту — она вообще была гораздо хладнокровнее вспыльчивой дочери князя. — Я не хочу сказать, что твой народ плохой, а мой — хороший. Я ничего такого не думаю. Просто глупо считать свой огород самым плодородным, если ты ничего не знаешь об огороде соседа, разве не так? И потом, мне не нравится, когда врут. Ты не думай, мне очень многие ваши обычаи по душе, и люди ваши нравятся — что-то у вас лучше, чем у шаваб, но что-то у шаваб лучше, чем у вас, разве нет?
— Не знаю, — сказала Аник, все еще обиженная, — я не знаю ничего, что мне нравилось бы у вашего народа… Может быть, ваши сказки только, — честно добавила она. Она все еще помнила сказки, которые когда-то рассказывала ей старая Хильда.
— Ты просто плохо знаешь мой народ, — возразила Ута, — и судишь о нем со стороны. Я твой народ знаю немного лучше, чем ты — мой, поэтому мое суждение вернее… Впрочем, — добавила она, перекусывая нитку — девочки, в перерыве между работой по уходу за ранеными, занимались шитьем, потому что защитники крепости совсем обносились, — впрочем, я, наверное, тоже бываю пристрастна — ведь я — шаваб, и о многом сужу со своей колокольни. Но наш пастор говорит, что нет ничего глупее, чем выискивать друг у друга недостатки, и что гораздо мудрее стараться найти достоинства друг в друге. Разве не так?
— Наш отец Константин говорит примерно то же, только другими словами, — буркнула Аник.