Подходя к телеге, я увидел, что бай Гето возвращается с речки, ведя лошадей в поводу. Меня обрадовало, что он был занят их купанием, так как, застань он среди остальных сврачевцев попа, бог знает, какое еще чудо стряслось бы с нами.
Пока бай Гето запрягал, я расплатился с дедушкой Пунё и угостил его еще трубочкой табаку, а он в это время старался развлечь меня и, мигая, рассказывал о том, сколько народу погибло в этой страшной, богом забытой местности во времена турок, о том, что в прошлом году напала чесотка на овец, что мало стало желудей и не хватает корму свиньям, что засуха погубила посевы и о многом другом подобном. Может быть, эти сведения дедушки Пунё и имели известное экономическое значение, но я был до того поглощен своими мыслями обо всем слышанном и виденном за день, что не мог позабыть ни о бедном дедушке Колю с его мельницей, ни о сврачевском кмете и попе, ни о чорбаджиях, ни о прошении с его «басурманами», «честными крестами» и «верой христианской». Все это так и стояло у меня перед глазами, складываясь в какую-то странную картину.
Когда я уже сидел в телеге, дедушка Пунё, мигая, спросил бай Гето, — когда тот поедет обратно и они снова увидятся, на что бай Гето довольно философски ответил, что не рассчитывает стать в городе менялой и ему скоро представится возможность вновь полюбоваться миганием дедушки Пунё. После этого бай Гето плюнул сквозь зубы, помотал головой в знак прощального приветствия и, взмахнув правой рукой, защелкал кнутом, на котором еще прибавилось узлов.
* * *
Дела задержали меня в окружном городе дольше, чем я ожидал.
Как-то утром прошел сильный ливень, и по городским улицам побежали целые потоки. Дождь вскоре перестал, и засияло солнце, но на улицах стояли такие лужи, что почти невозможно было ходить. Зато ребятам раздолье: одни спешно строят запруду из грязи, стараясь задержать течение; другие пускают по воде кто щепочку, кто еще какой-нибудь легкий предмет, изображающий кораблик. А озорные подмастерья и мальчишки из бакалейных лавок и цырюлен нарочно в одном месте положили неустойчивый камень посреди лужи, в другом перекинули полусгнившую дощечку, якобы для удобства пешеходов; спрятавшись у себя в лавках и приготовившись хорошенько посмеяться, они поджидают жертву, которая попадется в западню: поскользнется и шлепнется в грязь, доставив им бесплатное развлечение.
Я напился кофе в кофейне и стал бесцельно глядеть в окно. Какой-то крестьянин переходил улицу и остановился в нерешительности перед большой лужей, преграждавшей ему путь. Опершись на посошок, он стал искать глазами, куда бы ступить; заметив камень посредине, он сначала потолкал его посошком, потом шагнул и поставил на него правую ногу; но только собрался перенести и левую — камень покачнулся, и крестьянин, резко наклонившись, потерял равновесие; тогда предательский камень совсем зашатался, и бедный дедушка Колю шлепнулся в лужу. Я узнал старика по кривой, которую описала его левая нога. Падение это сопровождалось громким смехом озорников, наблюдавших его из соседних лавок.