Аттарис неслышно вздохнул, окончательно стряхивая с себя неуместные романтические порывы, и снова повернулся к широкому ложу.
– Что с тобой не так? – пробормотал он, склоняясь над неподвижным телом Стража. – В чем дело? Почему у меня не получается?
Рыжеволосый ланниец угрюмо промолчал. Но за прикрытыми веками, будто услышав задумчивый голос Перворожденного, тревожно дернулись глазные яблоки. Так, словно Вал понимал его колебания, но упорно не желал поддаваться сложной магии исцеления.
Эльф оказался внимательным: заметил, а потому неуловимо нахмурился и склонился еще ниже, одновременно проводя ладонью над лицом и грудью смертного. Странно, сканирующее заклятие снова не выявило признаков возвращения сознания, не сумело коснуться уснувшего разума человека даже краем, хотя кое-какие отличия в ауре все же нашло – сегодня у смертного она чуть ярче горела алым в области сердца. Точно так же, как случилось вчера и позавчера. Однако сегодняшним утром, до прихода красивой девушки Тира, этого еще не было. Затем вдруг появилось, как намек на легкую радость от встречи, помноженную на искреннее облегчение от того, что с ней все в порядке, а теперь снова медленно истаивало, уступая место прежнему ровному серому цвету подозрительности и недоверия. Что это такое? Как расценивать эти изменения? Как понимать?
Торк! Этот смертный реагировал на вмешательство извне, будто сам был магом! Сперва стремительно шел на поправку, набираясь и напитываясь чужой силой, почти открыл глаза, но потом как отрезало – стал холоден и безответен, остановив всякое продвижение. Складывается впечатление, что даже сопротивляться начал чужим усилиям, будто не желал этого! От опасной грани отошел, вернулся с ТОЙ стороны, а теперь осознанно отдвигался от настойчиво предлагаемой помощи! Оставался во мраке, когда его упорно старались вернуть! Только изредка, рядом с Милле, немного оттаивал и слегка поддавался ее нежным рукам, тянулся навстречу, заращивал раны и неохотно исцелялся. Каждый день по капельке, совсем по чуть-чуть, но все же шел за ней к свету. Однако стоило ей уйти, как он снова холодел и впадал в небытие, покрываясь почти ощутимой броней безразличия и отторжения.
– Кто же ты такой? – непонимающе отодвинулся Хранитель, внимательно всматриваясь в суровое лицо человека. – Маг? Воин? Ведьмак? Аура обычная, амулетов совсем нет, никакой силы от тебя не исходит, а ты все равно как-то сопротивляешься. Не понимаю…
Вал, как и прежде, промолчал.
– Сдвигов нет? – тихо спросил от дверей знакомый вкрадчивый голос, и Аттарис, вздрогнув от неожиданности, почтительно склонил голову.