Глубь-трясина (Блохин) - страница 2

– Мир тебе, добрый человек, – услышал тут поручик тоненький старчий голосок. – Вырвался и слава Богу, здесь тебя не обидят. Эк на тебе порвато-то все... Ну да жив зато...

– Кто здесь? – спросил поручик и не узнал своего голоса.

– Монахи, милок, монахи, монастырь ведь. Ну и гости горемычные, вроде тебя. Да проходи ты.

– За мной гонятся. И сюда придут.

– Да пусть себе гонятся. А сюда не придут. Отгонялись. Иди, иди, картошечки сейчас вот с лучком пожаренным отведаешь, иди.

И монашек легко подтолкнул Дронова в спину. Тот вздохнул и шагнул в дверь. Едва дверь захлопнулась, он повернулся к монаху и, пристально на него глядя, спросил:

– Спрячете меня?

Старичок улыбнулся:

– Да в том нужды нет, милок, прятать-то тебя. Туточки свои все, а до монастыря погонялам-то твоим не добраться – молитвами отца Спиридона, да продлит Господь время его. – Монашек истово перекрестился.

– Какого Спиридона?

– Да настоятеля нашего и хранителя, строителя монастыря сего, молитвенника великого за нас, грешных. Да проходи ты, вот сюда, келейка тут, посиди, оттай, сейчас угощу тебя...

И тут Дронов увидел прямо перед собой человека в форме... с полковничьими погонами.

– Нашего полку прибыло, – с улыбкой сказал человек. – Лихо вас потрепало.

Дронов молча, с удивлением и недоверием глядел на человека.

Тот улыбнулся еще шире.

– Позвольте представиться. Полковник Ивлев Иван Семеныч. Бывший командир 13-го добровольческого полка.

– Наш соседний полк!.. Простите, ваше превосходительство...

– Оставьте, оставьте это "превосходительство", нет больше никакого "превосходительства", есть Иван Семеныч. Как вас величать?

– Поручик Дронов, ваше... Прошу прощения... Дронов Александр Дмитрич.

– Ну и преотлично. Ступайте-ка, действительно, подкрепитесь, я через полчасика зайду. М-да... лихо вас ободрали, и переодеть-то здесь вас не во что, все есть, а вот одежды нет, ну да Оля-большая заштопает, как вот меня. Тут все штопанные.

Поручик доедал картошку и пытался сообразить, что бы все это значило, но только одни вопросы, без ответов, громоздились в его голове.

– Подкрепились? – в дверях келейки появился улыбающийся полковник. – Ну а теперь пойдемте на стену. Прогуляемся.

Дронов остолбенел, когда увидел открывшуюся с монастырской стены картину: в двух сотнях шагов от стены, в ложбине между речкой и ореховым кустарником, расположилась деревня, дворов в сто пятьдесят. В деревне гудело, гомонило, передвигалось множество людей в красноармейской форме, с краснозвездными иерихонками на головах. "Не меньше полнокровного полка", – прикинул Дронов. И никакого внимания со стороны копошащихся там к монастырю. Долго глядел поручик, шаря настороженно-удивленными глазами по деревне, и наконец спросил: