Все, что касалось военного аэродрома, особенно интересовало Антонова и, слушая Морозова, он уже думал о том, как использовать знакомство Морозова с шеф-поваром и как привлечь к подпольной работе девушку.
— Словом, люди, о котогых я говогил до сих пог, находятся более или менее в безопасности. Но вот что будет с летчиком? — заключил свой рассказ Морозов.
— О ком вы говорите?
— О нашем летчике. Его сбили и тяжело ганенного взяли в плен. Он лежит в госпитале, но немцы давно уже считают его умегшим и похогоненным. Между тем он жив и здогов. Начальник госпиталя недвусмысленно велел мне избавиться от него, но я, газумеется, сделал все наобогот. И вот сейчас летчик все еще в госпитале, скгывается в лабогатогии Антонины Ивановны. Вынести его из госпиталя, к сожалению, не пгедставилось возможности. Пытались много газ. Но это не гебенок, котогого можно пгонести в мусогной когзине… И как с ним поступит Антонина Ивановна, куда его денет, понятия не имею…
Антонов слушал, стиснув зубы и мысленно кляня себя за то, что так поспешно и категорично счел этого человека предателем. Каждый из рассказанных Морозовым эпизодов действовал на Антонова, как удар хлыста, как пощечина.
Не в силах совладать с чувством досады на себя, Антонов молча, не смея взглянуть в глаза своему пленнику, вышел из землянки, чтобы успокоиться, все обдумать и принять какое-то решение. Он уже размышлял, где раздобыть одежду и обувь для доктора, но тут возникла идея, исключающая все его первоначальные намерения. Всесторонне обдумав ее, он поспешил вернуться в караульную землянку. Еще с порога заставляя себя не отводить глаз от лица снова вставшего на вытяжку Морозова, Антонов озадачил доктора вопросом:
— А что если мы отпустим вас?
— Куда?
— Обратно в госпиталь. К немцам.
— После того как я побывал у вас? Там, газумеется, уже знают… К тому же один мой вид чего стоит!
— Вот именно, ваш вид много стоит…
— Шутите?
— Нет, не шучу. Скажете, что бежали…
— И вы думаете, немцы так глупы, что повегят?
— Если хорошо сыграть роль — поверят… Дескать, партизаны перепились, а вы не растерялись, использовали благоприятный момент и так далее…
— Вы вполне сегьезно? — недоверчиво переспросил Морозов.
— Очень серьезно, доктор!
После некоторого раздумья Морозов поднял голову.
— Вас, очевидно, беспокоит судьба летчика?
— Не только, — быстро ответил Антонов. — Было бы очень желательно, чтобы вы вернулись на прежнее место и пользовались прежним, а может быть, еще большим доверием у немцев… Теперь мы знаем вас и рассчитываем на вашу помощь…
— Но ведь мне опять пгидется лечить «недобитых фашистов»? — не без иронии спросил Морозов.