Эти налёты оказались безрезультатными: на палубах «каноэ» и в воздухе над ними хватало истребителей.
[96]Кинкейду удалось отвлечь внимание русского авианосца – обнаружив «Энтерпрайз», «Гангут» атаковал его своими самолётами. Русский налет закончился тем, что «Энтерпрайз» получил два бомбовых попадания, разворотивших полётную палубу и вызвавших сильный пожар, оба американских линкора были повреждены близкими разрывами бомб, а в борт «Миннеаполиса» врезался горящий русский бомбардировщик – двухмоторные многоцелевые «единороги»[97] и новые палубные истребители «беркут», сильно потрепавшие авиагруппу «Энтерпрайза», оказались опасными противниками.
Американцы не знали, насколько серьёзные повреждения получили корабли адмирала Ливитина в ходе атаки на его соединение. Было зафиксировано торпедное попадание в корму линкора «Победа», «Гангут» загорелся, а «Кронштадт» полностью скрылся в дыму разрывов. По донесению самолёта-разведчика, русская эскадра изменила курс и направилась к острову Унимак, словно собираясь уйти в Берингово море через Унимакский пролив. Основываясь на этих данных, Кинкейд пришёл к выводу, что оба русских линкора сильно повреждены, и уже зная о потоплении «Красина», сбросил со счётов все три сильнейших русских корабля. В бою над кораблями Кинкейда было сбито около тридцати русских палубных самолётов, а пожар на борту «Гангута» скорее всего сделал русский авианосец небоеспособным. Исходя из этого, Кинкейд счёл, что дальнейшее противодействие операции «Зимняя жара» смогут оказать только русские крейсера, с которыми без особого труда справится «Аляска». «Энтерпрайз» вышел из строя, его авиагруппа потеряла больше половины своего состава, но в строю оставались все «каноэ» с их четырьмя сотнями самолётов. Чаша весов клонилась в сторону американцев, и Кинкейд отдал приказ всем эскортным авианосцам следовать к полуострову Кенай, чтобы на следующий день оказать более эффективную поддержку войскам на берегу. В порту Джюно началась погрузка на транспорты бригады морской пехоты и частей армейской дивизии – американцы спешили развить наметившийся успех.
…Тем временем вице-адмирал Ливитин, оценив обстановку, перенёс флаг на крейсер «Кронштадт» (в отличие от «Победы», получившей авиаторпеду в корму, крейсер остался практически неповреждённым) и к вечеру взял курс на Кадьяк, сопровождаемый четырьмя «воеводами» и двенадцатью эсминцами; четыре крейсера и четыре эсминца соединения адмирала Кузнецова получили приказ присоединиться к эскадре. Командующий флотом шёл ва-банк: синоптики обещали ухудшение погоды, и Ливитин надеялся навязать противнику артиллерийский бой и переломить ход сражения за Аляску.