«Как я и думал, пятьдесят-семьдесят человек. Где-то в этих пределах. Плохо, что никто не знает, где они сейчас. Что делать? Хорошо было бы разбить отряд на три части и прочесать район мелким гребнем, да вот только офицеров у меня толковых нет. Преданные и храбрые есть, а вот умных, чтобы возглавить такой отряд и проявить инициативу… Увы и ах! Ладно, наберемся терпения. С утра опять разошлю дозоры. Если завтра новостей не будет – пойдем дальше. А по пути группы разведчиков будут широким гребнем прочесывать местность. Не может быть, чтобы кто-то их не видел».
Две дозорные группы вернулись к обеду без новостей, зато третья привезла мальчонку-пастушка, который видел столб дыма в направлении женского монастыря. После этого сообщения мне осталось уточнить дорогу и поднять солдат по тревоге. Приказав лучникам следовать к монастырю, дал команду латникам:
– По коням!!
Спустя десять минут я скакал во главе отряда латников в указанном направлении. Хотя кони мчали почти на пределе своих сил, бешеная гонка ничего не дала – мы приехали слишком поздно. Картина обрушившихся стен, обугленных балок с пляшущими языками пламени и мертвых тел, была мне уже привычна, если бы не одна деталь: женские трупы, разбросанные среди развалин, были монахинями.
В эти времена бедствия, голод, эпидемии воспринимались куда трагичнее и страшнее, так как помощи простому человеку ждать было неоткуда, оставалась только уповать на милость Божью. Господь был не только последней надеждой, но и грозным судьей, который наказывал людей за их грехи. Поэтому, чтобы замолить грех или вознести молитву о благодеянии, люди шли в храм или монастырь, их служители считались проводниками слова и воли Бога на земле. Естественно, что народ считал церковь и священнослужителей под защитой Создателя, ведь тем, кто посмеет покуситься на них, не избежать гнева Божьего, который рано или поздно поразит всех совершивших этот страшный грех.
Мне понадобилось много времени, чтобы понять, как мыслит и воспринимает окружающий мир человек, пропитанный верой в Господа со дня своего рождения, зато теперь я знал, о чем сейчас думают за моей спиной примолкшие латники. Несмотря на то, что все эти парни время от времени нарушали Божьи заветы, они не считали себя преступниками, потому что были солдатами. Наемники верили в Бога, молились, ставили свечки своему святому, но если говорить честно, их вера вспыхивала ярко только тогда, когда им было особенно плохо или чего-то страстно хотели. В остальное время солдаты предпочитали верить в свой меч и госпожу Удачу.